Собрание сочинений. Том 1. Священное одиночество - страница 20

Шрифт
Интервал
А на плечах сутулых рваный плащ.
– Ты помнишь?.. – и закашлялся.
– Не помню.
– Да как же… кровь… твой «помогите!» крик?
Ударил я без повода…
– Да полно!
Ты спьяну это выдумал, старик.

«Как бездомные ребята…»

Как бездомные ребята,
Брезжат кустики в степи.
Я такой же был когда-то…
Дух мой, Господи, скрепи!
Я с машиною расстанусь
На отравленном шоссе
И пойду… И тотчас стану
Видеть мир во всей красе,
Одичавшие растенья
Влагой свежею полью
И с отцовским вдохновеньем
Песнь-отраду пропою.
Зацветут кусточки нежно,
И к ним пчелы прилетят.
…На краю у жизни брезжит
Детство… Час раздумья свят!

«Прикорнула сторожка…»

Прикорнула сторожка,
Лета жар у дверей.
Уж осталось немножко…
Ждем, страда! Поскорей!
Россыпь спелой пшеницы
Озарит все вокруг —
Вдохновенные лица
И мозолистый плуг.
Вышел к полю и веско
(Тайну Вечности знал!)
Я ударил в железку,
«С Богом!..» – складно сказал.

«Ни начала? Ни конца…»

Ни начала? Ни конца?
Власть над Вечностью у смерти?
Жизни свет сошел с лица,
Век шагами не измерить.
Человек с постели встал,
Дума скорбью тяготила.
Он не спал. Устал. Хворал.
Поистратилася сила.
В землю медленно ушла
С потом, с кровушкой горячей.
Переделал все дела —
А душа все плачет, плачет…
Что ей жалко? Иль грехи
Преградили ей дорогу?
Вот последние шаги
В угол темный с ликом Бога.
Есть начало. Есть конец.
Смерть над вечностью не властна.
Терн колючий, кровь. Венец.
Вещий Взор, Святая Ласка.

«Чем необозримее земля…»

Чем необозримее земля,
Тем на сердце тише и покойней.
Все так будет в мире без меня,
Я отнюдь для мира не икона.
Хорошо склониться к муравью,
Чубчик одуванчика встревожить.
Жизнь людей восславить и свою,
Вздохом смерть не вспомнить осторожным.
Потому что эта тишина
В миг один дается не напрасно.
Если бы в засаде не война,
А закат бы не кроваво-красный.

«Мир завершен. Хотя несовершенен…»

Мир завершен. Хотя несовершенен.
В межзвездье удаляется мечта.
Свершилось ли его самосожжение?
Или иная значится беда?
Для выясненья сроков не осталось,
О том тысячелетья спор вели
Поэты и философы… Как шалость
Они же сами это нарекли.
Глухая ночь. И кто-то где-то плачет…
Себя ли жаль? Иль розу у окна,
Которая уже ничто не значит,
Во всей вселенной ведь она одна.
Огонь земли в ней угасает больно,
Последний сполох жизни, кроткий вздох.
А колокол кричит, все плачет в поле.
А кровь течет извечно с Божьих ног.

«Политики беснуются в Кремле…»

Следующая страница