– У вас книга в подмышке? – улыбнувшись, спросила она, – Можно поинтересоваться, что вы читаете?
Исаак обрадовался тому, что возникшая между ними пауза прервалась и, достав томик стихов, произнес: – Байрон!
– Ах! Как мне близко творчество этого писателя, – воскликнула девушка и по памяти процитировала строфу:
– Мне снился сон, не всё в нем было сном.
Погасло солнце светлое – и звезды…
Исаак с восхищением смотрел на Мари: «Какая тонкая, чуткая, нежная душа у нее», – думал он.
Мари взяла книгу из его рук:
– Вы позволите? – спросила она, наугад раскрывая сборник.
– О, да! – откликнулся Исаак, сжал её руки, которыми она держала книгу, и в ответ так же по памяти прочел другие строки этого поэта:
– Ты плачешь, полнятся росой ресницы синих глаз,
Фиалка, полная росой, роняет свой алмаз…
Весь путь до дома они шли медленно, читая друг другу наизусть стихи разных поэтов. Надо сказать, Исаак знал много стихов, ведь его семья имела доход только с книгоиздания, и все новые произведения проходили через его руки. О классиках и говорить нечего, он на них вырос. И Мари, конечно же, получила в своей семье достойное образование, и теперь, будучи девушкой на выданье, представляла собой интересного собеседника, абсолютно не уступая в знаниях Исааку.
Фонари осветили город, и вроде до дома Мари оставалось рукой подать, но тут, не сговариваясь друг с другом, они свернули на другую улицу, хорошо освещенную фонарями, и пошли самым длинным путем, растягивая удовольствие от первого свидания.
Прощались Мари и Исаак недолго, она озиралась, опасаясь, что их увидят у ворот дома домочадцы. И ведь не скажешь им, что он случайный попутчик, всем будет понятно без слов, что, раз уж молодой человек провожает даму до дома и никак не отпускает у ворот, то это ухажер!
Этой ночью, Мари долго не могла уснуть, её руки помнили нежное прикосновение мужских ладоней, и ощущала их тепло так, словно Исаак все еще гладил её, она чувствовала его дыхание даже теперь, находясь в кровати, так отчетливо, словно он находился рядом с ней. Мари теряла свой разум от его бархатного голоса, который продолжал звучать в её ушах, будоража сознание, и стихи, которые он прочёл ей, кружились строками в её голове.
Исаак, точно так же, как и Мари, уснуть этой ночью не смог, его мысли сводились лишь к одному: он скорее хотел жениться на этом прекрасном создании и обнять её, желанную, как свою любимую и единственную женщину. В этих мыслях он обретал четкое осознание своих дальнейших действий: что и как будет делать.