Аскер уступил настойчивым уговорам байбиче и женился. Вторая супруга оказалась искусницей по вышивке и по катанию шерстяных ковров, но в постели была холодной и пассивной, хотя и прошла курс обольщения мужчин и доставления им удовольствий у Гюльсин, а она в этом деле равных себе не имела. У неё в роду шаманов обучали детей всему, что необходимо человеку в жизни, важности интима в том числе. Когда муж опять зачастил к старшей жене, стало ясно, что вторая жёнушка не поняла своего назначения. Байбиче её пару раз потаскала за волосы за неоказание должного внимания их мужу и поставила следить за порядком в доме.
Гюльсин уважали все мужчины, ибо видели, как она беззаветно предана мужу, как безукоризненно исполняет роль женщины в семье, полностью подчиняясь воле мужа. Но почитали не только за это, земляки знали ещё и норов байбиче. Она, где надо по указанию супруга, ставила на место всех, включая мужчин. Была красивой, высокой и сильной. Эту силу первым на себе испробовал известный в округе джигит не робкого десятка прилюдно на одном празднике. На большом гулянье он, повалив наземь двух-трёх противников, стал бахвалиться, демонстрируя свой крепкий торс и зазывая мужчин с ним потягаться. Никто не соглашался, видели: действительно силён. В это время мимо на лошадях проезжали Аскер с Гюльсин. Джигит так разошёлся от своей непобедимости, что забылся и начал откровенно оскорблять всех мужчин, бия он тоже задел. Тот лишь усмехнулся и ответил так: «Негоже мне в моём положении с тобой, глупым, тягаться. Но наказать тебя необходимо за твоё словоблудство». И кивнул жене. Она тут же спрыгнула лихо с коня и в считаные секунды скрутила в бараний рог хвастуна. Народ долго смеялся над ним. После того случая при драках стали призывать её, чтобы утихомирить буянов и драчунов. Вернее, бежали жаловаться бию, а тот отправлял на разборки жену свою.
Одну историю долина запомнила надолго. Раз как-то казахи и киргизы сильно повздорили по поводу принадлежности луга для пастбищ, расположенного на нейтральной зоне у реки. И когда дело дошло до поножовщины, срочно послали к бию, чтобы тот отправил байбиче. Она примчалась на своём скакуне и сразу смекнула, в чём проблема. А она заключалась в одном казахе-задире. Гюльсин схватила буяна за грудки и одной рукой, как пушинку, приподняла над собой, чтобы ударить его оземь. А надо заметить, что степняк был крупным и все были на лошадях. Тот, мгновенно сообразив, что его жизнь висит на волоске, взмолился о пощаде. Она спросила его сотоварищей, оставлять ли ему жизнь. Те, не на шутку перепугавшись, запричитали о сохранении его и их жизней. Тогда Гюльсин, не опуская драчуна, продолжая держать его над головой, предупредила всех, и киргизов тоже, что если произойдёт ещё одна ссора из-за этого луга, то она всем поотрывает головы или их размозжит о землю. Никто не сомневался, что угроза её осуществится. Все в один голос уверяли, что всё поняли, и дали слово: более никаких споров по поводу луга у них не будет, они обо всём мирно договорятся. Тогда она опустила здорового драчуна обратно на его коня. Немая сцена обалдевших мужиков (они все были потрясены небывалой мощью женщины) длилась бы долго, если бы Гюльсин не призвала всех сомкнуться вокруг неё. В кругу она определила порядок пользования лугом по очереди: в этом году киргизы, в следующем казахи и так далее. После приказала всем разойтись. С той разборки, которая могла закончиться многими смертями, споров по поводу того луга действительно не было: каждая сторона, как определила Гюльсин, по очереди им пользовалась.