– Вот. – Кэтлин протягивает мне мерцающий мешочек. – Я привезла тебе лаванду из моего родного города, из Мичигана. А что ты, кстати, делаешь на зимних каникулах? – У Кэтлин дёрнулись веки, она вздохнула. Палуба качается, но нам не страшно. – Я хочу интенсивно поучить китайский. – Да! И я. – И ещё я, знаешь, хочу поехать куда-нибудь плавать. Прямо вот плавать: так, так и вот так. И Кэтлин показывает. Она ныряет и выныривает, и загребает руками, и крутит головой, и отплевывается. И вода должна быть тёплой, потому что я хочу плавать долго, уплывать далеко. Постоянно, каждый день. Плыть и плыть…
Мало тут воды тебе, Кэтлин, в зеленом от сырости Ханчжоу? Да нет, это я так. Жестокий город. Жестокий час. Коктейль у Кэтлин цвета её блузки: пурпурный. Мачты гнутся. Плыть, плыть…
Раз намереваюсь и дальше жить, – думал я, – лучше вот с таких пример брать…
Курт Воннегут
Две недели сегодня, как я живу здесь, в городке у подножия горы Тай. И всего-то ведь пять часов разницы во времени с Москвой – а уже ведь костей не соберешь, что называется. Не соберешь меня прежнюю.
…Я иду по нашему маленькому посёлку – шестиэтажные дома, в которых живут преподаватели и сотрудники университета, с семьями. Китайские семьи – это пока ещё нечто вполне патриархальное. Даже на орбитальной станции у астронавта-китайца будут, наверное, где-то в невесомости копошиться бабушки, дедушки, тетушки, с какими-то вёдрами, корзинами, тазами, мешками… Готовить что-то в кипящем масле или на огне, сушить повсюду какие-то стручки и клубни, парить ноги, играть в карты и шахматы…
…В первые дни – когда меня везли из аэропорта вдоль гор, ныряя в тоннели, облепленные кипарисовыми чащами, и у меня слегка закладывало уши… когда привели в сверкающую чистотой квартиру, и я увидела с высоты своего пятого этажа горы и крыши в солнечных батареях, и когда набежали мои новые студенты и повели меня показывать кампус, магазины, рыночек, где я купила за один юань большой кусок тофу и дыню за три, повели кормить чем-то невиданно вкусным, когда мы возвращались в темноте под свист соек – мне тогда казалось, что я на каком-то другом свете – и это должно скоро выясниться. Я вспоминала сцены из фильма «Другие» и думала, что фильм был бездарный, но зато я теперь подготовлена. Чувство не оставило меня, но стало ослабевать, и уходят понемногу как восторг, так и тревога.