, а потом слетел на них в одну лунную ночь, грянулся об землю и обернулся сакраментальным вопросом: быть или не быть?
В июле Кимико уехала. Она прихватила с собой Романа, но лишь на лето. Иногда ангел к нам и теперь слетает. Или мы куда-то слетаемся вместе с ангелом. Например, в Гонконг. Когда мы снова сиротеем, оставшись без Кимико, мы депрессируем, впадаем в иллюзии и съезжаем с катушек.
Депрессируем мы по отдельности. Роман пьет отдельно от меня текилу, обрастает отдельно от меня щетиной и читает отдельно от меня экзотические словари. Иногда по вечерам его депрессия требует жертвы. Ливень больной рефлексии, черной, как чернила, полной фантазмов и провокативных заявлений, обрушивается по скайпу на нашего ангела. Если её хрупкие плечики не выдерживают: мы расстались! расстались! расстались! – всхлипывает она, – я не хочу больше видеть человека, который заставляет меня плакать, – тогда он звонит мне, уже довольно разумный, подрастеряв часть своего демонизма.
Иногда же настает час истины, и мы с Романом помогаем друг другу избавляться от иллюзий – а избавившись уже от них, красивые и новые, съезжаем с катушек. Конечно, это хорошо делать вместе. То есть совпасть в своей трезвости относительно жизни и опьянеть затем в компании друг друга самым натуральным образом.
Опьянение бывает спонтанным и весьма неумеренным. Усугубляется оно в последнее время хулиганским и довольно опасным катанием в этом состоянии на велосипедах. Выглядит это так. Роман, проспавшись после трудовых будней, звонит мне и безо всякой прелюдии сходу возмущается тем, что мы в такую прекрасную погоду (уровень смога минимальный) не гуляем и не занимаемся спортом. Я, проспавшись ещё не настолько (у меня на один будень больше), вяло с ним соглашаюсь. Спорт – это ж классно. Затем мы, по отдельности и потом вместе, возимся еще полдня, сокрушаясь, что солнце заходит, и в полной темноте, наконец выдвигаемся. На велосипедах. Совещаясь: до или после. Или во время.
Это я научила малыша плохому. Первое время велосипедные прогулки и пьянство были развлечениями разных жанров. Но в один злосчастный день – думаю, кто-то сглазил, – я предложила захватить бутылку вина и посидеть на озере. И вот уже дни стали короче, ночи холоднее, а привычка осталась. Долго сидеть на лавочке и любоваться Сиху стало невозможно, зато хлопнуть стакан на живописном мосточке, заодно же быстренько и полюбовавшись видами – это вполне. Саморазрушительные тенденции крепнут. Напитки становятся крепче, скорость выше. Если учесть то, что наши ничтожные фонари не пробивают ватную тьму на дамбе, а гоня по трассе, мы не сбавляем скорости – а может и прибавляем,