Родители нас встретили. Мы одарили их южными плодами – чемоданом абрикосов и большим арбузом, дружно съеденным дома.
Завтра в школу. На стуле висит форма – коричневое платье в складочку, с белым воротничком стоечкой, и белый же фартук. Внизу стоят красные туфли с ремешком, особая моя гордость – там есть каблучок. Правда, всего один сантиметр, но это уже не сандалии…
Родители мои родом из Костромской области: папа из деревни Королёво, недалеко от города Шарьи, мама из деревни Терехово, Буйского района. Здесь очень красивая природа – леса, поля, реки, чистейший воздух.
Про Королёво папа рассказывал интересную историю. В конце XVIII века три брата пришли то ли с Дона, то ли из Сибири. Раскорчевали лес, засеяли поля, построили дома. Приусадебные сооружения все под одной крышей. На сеновал можно было въехать на лошади с повозкой. Так в этих местах никто не строил! Взяли жён из соседних селений, назвали свою деревню «по-королевски» и зажили в сытости и достатке. К 17-му году имели лавки в Москве и Петрограде (ныне – Санкт-Петербург). После раскулачивания вся деревня переехала в Мурманск.
Родители рано осиротели. Маму воспитывала мачеха, отца – сестра, которая была старшего его на два года. Горя хлебнули сполна, ласки не видели, не знали, что такое настоящая семья.
Мама в Великую Отечественную войну работала проводницей на санитарном поезде. Повидала многое. Помогала, чем могла: перевязывала, кормила раненых солдат. Ужасно уставала. Зато ей выдавали продуктовые карточки, которые она оставляла младшей сестре и брату.
Маме тогда было восемнадцать, но выглядела она как ребёнок, худенький и очень старательный. Её все любили, жалели и подкармливали.
Однажды, после нескольких напряжённых дней приёма раненых, маме разрешили поспать. Она закрылась в купе проводника и крепко уснула. И тут началась бомбежка. Снаряд попал рядом с маминым вагоном, и состав перевернулся в образовавшуюся огромную воронку. После того как бомбардировщики улетели, девушку не смогли найти ни среди убитых, ни среди раненых, ни среди живых. Тогда один из солдат перелез в вагон через разбитое окно и смог до неё достучаться. Мама так крепко спала, что ничего не слышала.
Санитарный поезд с юной проводницей первым приехал в Ленинград после снятия блокады. Больше мама ничего нам не рассказывала. Не хотела вспоминать.