И в своём умении выживать, и в умении находить общий язык Мелиден сомневался. То есть кое-какой опыт имелся, конечно, но недостаточный. Не на то он тратил время и силы, не те навыки развивал. Просто рыскать по лесу – одно, выкопать и обустроить в правильном месте землянку самому вырезанной деревянной лопатой – другое, гаркнуть на застигнутого врасплох мужика – одно, завоевать доверие и даже преданность отчаянных и лишившихся всех устоев изгоев – другое. Это искусства не посредственные, но высшей пробы. Тогда как Мелиден и в своей среде не очень-то ладил, привык жить без друзей и слишком часто смотрелся белой вороной. Или чёрным лебедем на пруду.
Ладно, подумали о деде, подумаем и об отце. Отец Икмар, как уже сказано, на Мелидена совершенно не походил. На полголовы ниже, полный, лысоватый, он был лишён воинского духа и умения. Хотя охотиться любил и много времени проводил на охоте (опять же, в противоположность Мелидену), но больше ради хорошего общества и «чести», чем ради дичи и пребывания в лесу. Брал он живым умом, быстрой сообразительностью, мягкими манерами, приятной речью и необычайным умением располагать к себе людей. То есть именно тем, в чём его сын очевидно слаб. Он в совершенстве знал придворные порядки, правила обхождения, разбирался в изысканной еде, умел очаровывать женщин разговорами ни о чём. Для прямодушного, нелюдимого и безразличного к удобствам Мелидена каждая фраза будет верна только с приставкой «не».
Примечательно, что думает Мелиден об отце в прошедшем времени, хотя тот жив – на это есть причины. Сыном Икмар почти не занимался, всё время был где-то чем-то или кем-то занят. При этом, говоря по справедливости, Мелиден был ему очень многим обязан. Почти всем. Благодаря ему Мелиден с матерью никогда не нуждались, он оплачивал Мелиденовых учителей, он его устроил в самую ближнюю великокняжескую стражу. И хитроумный конный самострел был тоже его последним подарком. При всей отчуждённости от сына, он был к нему, без сомнения, расположен. «Наверное, он ценил во мне те качества, которых был сам лишён», – впервые догадался Мелиден, – «как я ценю и даже завидую тому, чего нет у меня».
Родился Икмар Варсин в 65-м году, женился на Гемодине, дочери рядовича из торгово-промыслового села (рядка) на полночь от Висагеты, занимавшегося строительными подрядами. Благодаря деньгам и знакомствам деда стал знатоком южных наречий, что принесло ему должность дьяка по посольским и торговым, а под их прикрытием – «розыскным» делам великокняжеского двора. Этим делам Мелиден обязан самым ярким периодом своего детства – четырёхлетним пребыванием в Грюте Полуденном. Из-за этого яркого периода, подобного затмевающему звёзды солнечному свету, Мелиден почти не помнит себя до восьми лет. Так, смутные воспоминания, что бегал где-то, дрался игрушечными мечами, играл в свайку, тосковал по постоянно отсутствующим родителям в загородных домах среди чужих или полу-чужих людей. Но в 4503 г. Икмар Варсин был послан в тогда независимый Грют Полуденный в составе большого посольства, где занял видное место. Его целью было наладить устойчивые отношения с вождём приморской Ургаторской орды кангуном Кансаватрой-даю («даю» значит «владеющий многими» на грютском языке) и, главное, с богатым заморским Грютом Великим.