Несколько лет старые связи отца помогали сыну, пока новые не начали его топить. Помаявшись пару лет бездеятельностью, Икмар пристал к Виргу Большому, разумному и доблестному среднему брату Ларса Третьего, с некоторых пор подозреваемому последним в узурпаторских настроениях, чему сильно способствовала новая грютская жена Ларса, подогревавшая самодержавные устремления великого князя. Новый терем Икмара находился на окраине одного из уделов Вирга, что создало естественную основу для их тесного знакомства. Развязка, как уже упоминалось выше, наступила в конце сентября-ревуна прошлого 24-го года, когда Вирг Большой был внезапно схвачен, пока гостил при великокняжеском дворе, его имения отписаны в пользу государя. Спустя недолгое время был схвачен и его советник Икмар и после недолгого дознания насильно пострижен в монахи, а затем с установлением санного пути отправлен в далёкий полночный монастырь. Никаких признаков заговора дознаватели не обнаружили, разве что недовольные разговоры по поводу двулично-напыщенной великой княгини и своры грютских гадателей-шарлатанов. Но не признавать же, что ошибка вышла. Самодержец не может так ошибаться. Терем новоявленной мачехе Мелидена оставили, но без владений, только с малым приусадебным участком. Естественно, Мелиден не желал даже слышать об этом постыдном отродье.
Сам Мелиден не пострадал напрямую от этих потрясений. С отцом он давно почти не знался, с Виргом Большим тем более, пребывал постоянно при великокняжеском дворе и имел определённую репутацию – не слишком благостную, но без связи с какими-либо крамолами. Однако яблочко от яблони недалеко падает, сын и наследник опального и ссыльного не может стоять за спиной великого князя с двуручным мечом на плече. Поэтому, оставаясь в личной «стременной» страже Ларса, Мелиден был удалён из гридней во внешнюю охрану. По близости к государю гридни следовали сразу за рындами – церемониальными телохранителями, в которые могут попасть только сыновья главных бояр и которые служат больше для почёта и красоты, чем для настоящей охраны.
Затем его стали всё чаще посылать гонцом в ближние города или направлять толмачом к средиземским купцам. Тяготясь сгущающимся недоверием и молчаливой холодностью начальства, осторожным отчуждением былых товарищей, Мелиден охотно принимал такие поручения. Однако они означали понижение места или падение статуса, как говорят средиземцы – из ближних дворян в пусть избранные, но слуги. И вот из куколки вылупилась бабочка – окончательная опала. Можно было этого ожидать, и даже неминуемо. Но от долгого ожидания развязки не легче, когда удар, наконец, настигает. И окончательная ли это развязка – беда приходит не одна, с победушками.