Курсанты молча рассматривали искалеченную жертву войны, которая была для них теперь так рядом.
Солдат продолжал смеяться, по его щекам текли слёзы. На лице политработника, который и не такое видал, заиграли желваки.
– Молчать! – закричал он.
Инвалид смолк.
В отличие от впавших в ступор курсантов, Иванов прекрасно понимал, что это был не смех ужаса и отчаяния. Это была искренняя радость. Боец смеялся, потому что знал, что больше никогда не вернётся в этот ад – штурмовать хорошо подготовленную и пристреленную оборону противника – пусть и без ног, но он будет жить вдали от этой мясорубки, постоянно потребляющей тысячи человеческих жизней.
Последний вагон эшелона прошёл мимо переезда, и Иванов дал полный газ, мотоцикл, подпрыгивая, пересёк многочисленные рельсы узловой станции и выехал на более-менее ровную дорогу.
Тёплый ветер приятно обдувал лицо, утреннее солнце прерывисто слепило глаза, пробиваясь сквозь колышущиеся кроны деревьев, в воздухе кружились первые осенние листья.
Лесной участок дороги был плохо виден с самолётов, поэтому покрытие было почти без ям.
«Так бы ехал и ехал по этой дороге, чтоб она никогда не кончалась, – думал Иванов, – и, конечно, не в сторону фронта, а в обратную, или лучше, чтоб его вообще не было, не смогут же они сидеть здесь вечно».
Он уловил нарастающий гул летящих где-то пока ещё далеко самолётов. Впереди белел просвет. Лес кончался, почти у самой его кромки посреди дороги стоял танк. Объезжая его, Иванов чуть было не налетел на двух пехотинцев. От резкого торможения мотоцикл заглох. Раненые бойцы – один ковылял, опираясь на винтовку как на костыль, у другого перебитая осколком рука висела на грязной, кровавой портянке – обругали Иванова.
– Немец не добил, так свои мотоциклетом переедут, – заметил однорукий боец.
Из-под танка вылез танкист в тёмном промасленном комбинезоне и, не обращая внимания на пехоту, обратился к Иванову:
– Друг, топливный насос полетел. Не поможешь починить?
– Я не техник, – покачал головой Николай, да и времени нет. Срочный приказ везу.
– Это же самый мощный танк, наш ленинградский КВ, – танкист почему-то узнал в Иванове ленинградца, – знаешь, как его там на передовой не хватает.
– Извини, не смогу помочь, из техники я только на мотоциклах умею, да и в моторах разбираюсь, как свинья в апельсинах.