– Хэй! Ты там, ты что, заснул?! Давай крути рычаг! – приказным тоном закричал медведь. Сэлмен оторвал взгляд от экрана, посмотрел на грозного мишку и снова повернулся к телевизору – но лицо девушки уже исчезло. А, может, его там и в помине не было?!
– Черт, – Сэлмен протер глаза.
– Скорей же!!! – Нетерпеливо прокричал медведь. Инстинкт самосохранения вновь взял верх, и Сэлмен принялся крутить большой заводной рычаг обеими руками, так как механизм очень плохо поддавался. Сэлмен и сам не понимал, как все это связано с его спасением. То ли он до сих пор еще не пришел в себя после пробуждения, то ли находился в состоянии шока, но он почему-то доверял этой говорящей плюшевой игрушке и беспрекословно исполнял ее приказы.
Наконец, услышав громкий щелчок, Сэлмен отпустил рычаг – и тот начал мерно крутиться в обратную сторону. Из аппарата, как из музыкально шкатулки, зазвучала колыбельная музыка, а на экране возникли картинки: сперва это были бессмысленно мелькающие фрагменты старой, поврежденной, черно-белой пленки. Затем разрозненные отрывки сформировались в короткие ролики, которые прокручивались в обратном порядке: качающиеся качели на детской площадке; стрелки старой часовни, которые крутятся в другую сторону; капли дождя восходят в темное небо, высушивая за собой асфальт и крыши домов; мертвый серый голубь, лежащий в луже крови, открыл глаза, задергался, вся кровь всасывалась в него, а затем резким движением его подбросило в небо, и он исчез из виду.
Колыбельная и картинки слились в его сознании в единое целое, приобретая форму трехмерной картинки, глубину которой возможно узреть лишь при определенном ракурсе и настрое мысли. Сэлмен чувствовал, что может лишь протянуть руку – и она погрузится внутрь экрана, ощущая ласковый уличный ветерок. Картинка словно расширялась за пределы экрана, – и он вдруг осознал, что так оно и есть, и это никакой не мираж. Через считанные секунды границы кадра уже достигли человеческих размеров, проглотив целиком телеаппарат и захватив часть пола. Изображение остановилось на изображении детской площадки. Сэлмен отступил назад – но там все еще сверху падали обломки, люди метались в поисках спасения, несколько трупов лежали с проломленными черепами – эти люди моментально скончались на месте, другие медленно умирали под обломками, кто-то полз прочь со сломанными ногами, оставляя за собой кровавый след, словно некто неведомый вел широкой кистью по холсту. Были и те, кто пытался разбить окно, – но за стеклом была стальная решетка. Тех, кому все-таки удалось добраться до коридора, где находился единственный выход, смерть настигла у самого порога: обрушившийся потолок засыпал их камнями, полностью перегородив проход и заодно лишив единственного шанса на спасение всех, кто еще оставался в зале. Из-под обломков разрушенного фонтана во все стороны била вода, размывая лужи крови.