Можно было сворачивать аппаратуру, но жена бригадира, принарядившаяся к прибытию долгожданного «Красного чума» в расшитую п а н и ц у, попросила показать фильм еще раз. Ее поддержали женщины, дети, мужчины. Пришлось перемотать пленку, вновь заряжать аппарат, и с маленького экрана в тесный чум снова ворвалась далекая Индия с ее песнями, танцами, жгучими страстями.
После повторного сеанса хозяева стойбища устроили для гостей своеобразный концерт. Под потрескивающий в печке плавник запели довольно слаженно, и Сорокина поняла: ненцы не без таланта, одни вырезают из кости фигурки зверей, другие разрисовывают бивни моржей, третьи поют так, что заслушаешься, напрасно их в прошлом звали «самоеды». К женскому хору присоединились мужчины, на время оставив стадо на помощника, запевала т а л а н г а, самая маленькая в стойбище певунья. Потом был ужин – запеченная оленина, мясо зайца-ушана, рыба сиг и на сладкое вобравшая в себя тепло лета морошка.
Под утро Галка почувствовав возле уха чье-то дыхание, оказалось, во сне к ней прижался Олег. Первым желанием было резко оттолкнуть парня, дать ему пинка, но не шевельнулась, сдержала дыхание, опасаясь разбудить, проститься с чувством, какого прежде не испытывала…
5
К синему озеру, где стояла новая бригада, «Красный чум» подкатил в полдень. К неописуемому удивлению, никто не вышел встречать, лишь взлохмаченные псы окружили нарты, принялись лаять. Пришлось самим распрягать оленей, без приглашения залезать в чум, где была всего одна женщина.
– Однако здравствуйте, – поздоровался Тыку и за ним Галка с Олегом. – Где муж и другие?
– В стаде, – был ответ, – следят, чтобы новая важенка не пропала.
Галка была наслышана, что олени гибнут от набегов волков, которые стаей задирают телят, утаскивают туши с собой, и спросила:
– Волки нападают?
– Нет, х о р х – на острове живет.
И, продолжая возиться у печки, ненка рассказала, как некий олень-самец минувшей весной покинул стадо, уплыл на заросший вереском островок. Вчера вернулся, затесался в стадо. Попытались заарканить, но одичавший оказался проворным, услышал в воздухе свист кожаного ремня, пригнул голову с ветвистыми рогами и увел на остров красавицу олениху.
– Лучшую важенку потеряли, – сокрушалась ненка. – Мужчины и сын с ружьями караулят, убить обещали, если снова приплывет.