Отсюда и пошло: «Спи, Васюшка, спи, Сынок»… Сюжетец этот ещё пару раз будет вспомянут в моей книге по неизбежной необходимости. Уж простите заранее вынужденный повтор!
Большинству читателей с начальных страниц становится ясно: писано о Василии Степановиче Макееве. Не только о нём, конечно, но в первую очередь – о нём. Разделительную линию между нами провести невозможно. Разумеется, он известный, признанный поэт, без этого наши частные истории ничего бы не значили, но прошу учесть: для меня он ещё и муж, самый родной человек на свете.
Иногда смотрю на него на спящего и думаю: «Ну чисто Лиза Болконская!» – в лице такая мука, такое горькое изумление, что всё простишь и забудешь! Помните героиню Толстого, умершую при родовых схватках с застывшим на лице вопросом: «Я вас всех любила и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали? Ах, что вы со мной сделали?»
Конечно, с безгрешной княгинюшкой Болконской реального Василия Макеева сравнивать трудно, но душу поэта Макеева почему бы и не сравнить? Она у него страдалица, и это точно.
Василий родился 29 марта 1948 года в заплутавшем меж холмов и степей хуторе Клеймёновском, что на севере Волгоградской области. Отец и мать, деды и бабки – все казаки урюпинского юрта, не из зажиточных, но и не голь перекатная. Громкоголосые, взгальные, а то и ругасливые – они, как я понимаю, в главной своей сути были людьми совестливыми, но с хитрецой, работящими, но не дюже хваткими. С двух сторон дядьёв и тёток у Василия было много, но более всего отличал он из отцовской родни тётку Ольгу, которую тоже называл мамой, и дядю Николая, пожизненно наречённого кумом. Маленького Васятку, старшего из детей Степана Алексеевича и Елены Федотьевны, в семье любили особо. Крупноголового, со строгими голубыми глазами его даже соседи называли с детства – Сталин. Хотя самого Сталина весь род Фетисов (Макеевых) клял втихаря за расказачивание деда Алёшки, за высылку его на север Карелии, за изгнание многодетной семьи из родного дома в сырую тесную землянку.
Полагаю, расказачивание было лишь формальным поводом для расправы над казаком, воевавшим на стороне белых в Гражданскую войну. Другой дед, Федот Никифорович, воевал за красных. В Гражданскую ему, ездовому, оторвало снарядом ступни, и он, почти двухметроворостый, был вынужден нести эту муку до конца жизни, вставая на колени лишь передохнуть или передвигаясь по хате. Для обоих дедов Василий был первым внуком. Девчонок, рождавшихся позже, никто всерьёз не учитывал.