Под эти новогодние фанфары, взрывы ракет и крики «Ура!» у себя дома, в кресле с внуком на коленях напротив телевизора, умер Народный…
Нет, к Ирине не стали хуже относиться в театре. Ей так же давали роли. Ей снова увеличили зарплату. Её так же возжелали режиссеры. В плане культурном и плотском. Один даже грозился бросить семью…
Где-то ближе к весне на должность нового художественного руководителя театра поставили нового режиссера.
В театре все повеселели. То ли от искренней радости, а может, сознательно или бессознательно подражая новому художественному руководителю, молодому крайне веселому человеку, которого поставил на место Народного департамент по культуре. Молодой худрук, которому не было и сорока, влетал в зал и весело кричал: «Ну что, лицедеи, готовы творить!». «Готовы, готовы, Виктор Ильич!», -смеялись ему в тон молодые и старые лицедеи. Выходили на сцену и творили…
«Не так! Не так!», – кричал Виктор Ильич, шагом вспархивал через рампу и показывал одному, второму, третьему. Играл десятки ролей, мечась кометой по сцене. Полы его темно-серого пиджака не догоняли своего хозяина.
И не дай Бог увидит кого с грустным лицом!
– Вы, друг мой, обпились уксуса? Ах, где вы купили столько уксуса? Мне тоже нужен уксус! – громко с хохотом шутил он, увидев кого-то с кислой миной.
Худрук был молод, полон жизни, и казался сам себе любимым своим актером Олегом Меньшиковым в фильме «Покровские ворота».
Поэтому в театре тоже все казались себе молодыми, веселыми и ходили с улыбками.
Все, кроме Ирины. Нет, она, конечно, смеялась, когда действительно находила шутку нового худрука смешной, и улыбалась, когда действительно хотела улыбаться. Но не боле. Если ей было скучно на репетиции, то она скучала, если печально, то она печалилась, если трагично, то… Но во всяком случае, она не смеялась несмешным шуткам и уж тем более не старалась угодить. Иной раз она представляла собой одинокого Пьеро в окружении хохочущих Арлекинов.
И кто знает, как бы она себя вела иначе, если бы не Народный… А точнее, потеря его. Отца у нее не было. Вернее, он был и, возможно, даже жил где-то, но Ирина его никогда не видела. Какие-то непонятные школьные романы со слюнявыми поцелуями в подъезде. И Шерри… Спасибо ему огромное, что привел на встречу с Народным. Славный он малый все-таки был, Царствие ему Небесное… В студии при театре тоже что-то было, но как-то тоже несерьезно. А Народный… Учитель, Худрук на курсе и в театре, Любимый Режиссер и Партнер по сцене. Человек, смотревший на нее без толики вожделения, но с огромной любовью. Человек, вопреки всему изменивший ее судьбу… И смерь этого человека затмевала собой на данном этапе все. И нового худрука, и новые роли, да и вообще, что творится вокруг. Она даже не осуждала внутри себя, как ее коллеги стелются перед новым руководителем. Хотя бы потому что и не замечала этого. Или не старалась замечать.