Уууух… У Генриха отлегло от сердца… Он уже совсем не понимал, что происходит, о чем его спрашивают и куда ему деваться…
– Я понимаю, это нелегко. Нелегко говорить о коллегах, с которыми играешь на сцене, которых знаешь, которых любишь и уважаешь…
– Что говорить?
– Что они говорят.
– Но они много что говорят!
– Ну вот на днях что говорили?!
– Кто?!
– Ну кто-кто?! Сугробов, например!
Генрих даже не был расстерян. Ему казалось, что он где-то внутри ненаписанной пьесы Бэккета… Но надо, так надо.
– Ну, Сугробов говорил про мебель. Там стенка и диван вроде. На дачу покупал. Говорил, что рабочие, когда заносили в дверь диван, краску на проеме ободрали и столик задели. И кувшинчик со столика упал, но не разбился. И еще кота испугали. Он весь вечер после этого на чердаке сидел и линял. И мяукал громко…
– Да при чем тут кот! Что еще Сугробов говорил?
– Ну, еще ругался страшно!
– Ну вот! Вот! Наконец-то! И как он ругался? Что именно говорил?
– Говорил, вот подонки, пришли, холода напустили, кувшин уронили, проем испоганили, кота испугали! И еще матом много!
– Да при чем тут это! – Алина Петровна потеряла терпение.– Про меня, про меня что он говорил?!
Генрих молчал. Было абсолютно непонятно, естественно ли он себя ведет, действительно ли не понимает, что от него хотят, или все понимает и валяет дурака и издевается…
– Ничего. Про вас Сугробов ничего не говорил. И никто не говорил. -Тихо сказал Генрих после паузы.
– Генрих, скажи, пожалуйста, ты зачем пришел?! – Алина Петровна еле сдерживала ярость.
– Ну… вы же сказали, Алина Петровна, что мы друзья… Заходи, когда хочешь… Поговорим… И…я очищался… и еще попросил в гримерке анекдотами не баловаться…
– Генрих, скажи честно, ты… придурок?
– Не знаю, Алина Петровна… Дайте мне роль хорошую, пожалуйста, ей-Богу, я не подведу! Я готовился! Я… очищался!
Алина Петровна была на взводе и была готова послать этого идиота куда подальше. И она собралась это сделать, она даже ударила кулаком по столу, но, взглянув в глаза Генриху, ей стало вдруг неловко… Неуютно как-то в своем собственном кабинете. В своем собственном театре… А вслед за неловкостью внезапно на Алину Петровну накатил стыд. Она встала и повернулась лицом к окну, только чтоб не смотреть на Генриха. Она не знала, что ей делать? Если бы это был очередной стукач, она бы цинично говорила с ним, подарив в конце разговора похвалу, а тут…