– Может быть, не надо? – не так понял мои намерения дракон. – Не настолько уж мне и хочется кушать, чтобы позволить тебе грабить местных жителей!
Ксюша подозрительно посмотрела на меня. Антон с Аксиньей тоже бросили по вопросительному взгляду.
– Тьфу на тебя, Шшлемхх! – опешил я. – Ты что? Делать мне больше нечего! Никакого криминала! Ждите меня здесь
Я пошел к такому знакомому облезлому подъезду. Какой там был код домофона? А-а, надо же, помню! 1405!
Набрал комбинацию, открыл металлическую дверь и вошел внутрь.
Те же самые затхлые запахи мусоропровода и сбежавшего у соседки борща. Тот же самый лифт, заходя в который, так и хочется по-маленькому. И запах соответствующий.
Я ткнул в кнопку с цифрой «5». Лифт, натужно вибрируя от нагрузки, доставил меня наверх. Выйдя на площадку, я подошел к двери, обитой коричневым дерматином с тонкими проволочками, придающими рельефность потерявшей блеск обивке. Сколько же лет прошло с детства?
Отошел от двери и поднялся еще на пол пролета лестницы, – там справа была самостройная соседская кладовка в виде перегородки из беленого кирпича с облезлой дверью посредине из ДВП, упирающаяся в оконный проем, но не до конца, – между стеклом и кирпичом можно было просунуть руку.
Там за кирпичом, в спокойные годы моего детства, обычно лежал ключ от квартиры, воровать из которой было нечего. Ключ от квартиры моей бабушки. Квартиры, в которой закончилась моя юность.
Он оказался на прежнем месте. Я помнил точно, – сейчас я лежу в спальне, отгородившись от всего мира, а может быть, скорее даже, просто спрятавшись от него, под большой пуховой подушкой, плотно накрывающей мою голову, и глотаю горькие слезы неожиданной утраты.
Стараясь не отвлекаться на ностальгические воспоминания, навеваемые каждым предметом в квартире, я на цыпочках прошел в зал, где в серванте в фарфоровом баянисте, присевшем в лихом танце, хранились деньги, – так было заведено еще бабушкой. Тихонько достал оттуда две тысячи, – этого будет достаточно на продукты. Теперь я знал причину своего недоумения четырнадцатилетней давности. Тогда я недосчитался этих двух тысяч, и был очень озабочен их пропажей. Невелика сумма, и я обошелся тогда без них. Обойдусь и сейчас. Точнее обойдется он – тот доверчивый и чистый душой я, которым был когда-то…