– Глаавное, воовремя! – слегка растягивая гласные, мило покраснела Лассар. А мы впервые услышали голос Матери Драконов, оказавшийся мягким, приятным и глубоким.
– Ага! – с легким поклоном подтвердил я. – Спасибо огромное! А с этими чего будем делать?
Живописная группа вампиров – каталептиков напрягала меня одним своим присутствием. Даже не так! Одним своим существованием!
– Убить! – словно прочитав мои мысли о жестокой мести, высказала свое мнение Ксюша. – Что же еще?
– Правильно! Тогда нам в Та Суил практически ничего не будет угрожать в поисках… – согласился с ней Антон, вовремя вспомнив о посторонних в лице Лахида и прикусив язык. Вот уж! Я думал, – только я здесь такой кровожадный! Да и не родственники они мне ни разу, но Тошка-то, каков! Маму, деда, прапрапра… Всех в расход?! Я вот Диану, наверное, не смог бы!
– Не поможет! – авторитетно заявил Шшлемхх Аинн. – И не надейтесь!
– Почему же? – не понял я, забросив психоанализ Антоновых мотивов на дальнюю полочку подсознания. – Есть Десмод, – есть проблема, нет Десмода…
– А проблема все равно есть! – перебил мои сентенции дракон. – Возродится снова, как это уже было не раз! И что, все начинать сначала? Получается, здесь, заманив вас в ловушку, они сами же в нее угодили и сами себя перехитрили. И не факт, что в следующую встречу у нас получится их одолеть на их же территории! Или ты хочешь дать им еще один шанс?
– Не-е! Ни в коем случае! – открестился я даже от самого предположения о таком развитии событий. – Мне они его не дали! И уже два раза не за что, ни про что, убиндошить пытались, хотя, чего я им сделал-то? В смысле плохого…
Я подошел к застывшей Диане. Вот и встретились, дорогая! Долго же мне пришлось ждать! Все-таки, желания сбываются!
Не всегда так, как ожидаешь, но тем не менее…
Всмотрелся в бездонную синеву ее глаз. Они по-прежнему волшебным образом воздействовали на меня, не смотря на то, что смотрела ими уже давно не та двадцатилетняя девчонка, которую я помнил.
А ведь у нас могло все получиться!
Получиться? Я смотрел и смотрел – там, в их глубине, жили воспоминания, – хорошие и плохие. Словно искорки вспыхивали несбывшиеся мечты и потерянные надежды. Мои…
А на самом дне, плескалось холодное презрение.
Ко мне. К жалкому плебею.
И мутью со дна их стало подниматься черное безмолвное бешенство. Она все видела и слышала.