– Что произошло?
Та испуганно посмотрела на нее, потом опустила глаза:
– Король убит, – тихо сказала она.
– Нет. Этого не может быть, – Мирэя побледнела.
Опомнившись, она побежала вниз по ступеням. Все расступались, давая ей дорогу. Мирэя вошла в кабинет отца.
Киннар лежал на диване, в груди его зияли темные раны. Неподвижное лицо короля казалось растерянным – смерть застала его врасплох. Кто-то напал на него спящего, когда он, уставший после переговоров, лег отдохнуть, как оказалось, в последний раз.
В комнате было много людей, и все молчали. Мирэя не замечала их. Она целовала холодную руку короля и горько плакала. "Папочка, милый мой, ну как же так. Если б я только поверила в сон, – причитала она. – Тогда бы ты остался жив!"
Мысль о том, что она могла бы предупредить его, защитить, забрать в свою комнату, всю ночь сторожить его сон, терзала ее.
Она гладила лоб короля и его бороду, но он не оживал. Он ушел навсегда неизвестной дорогой мертвых, а она осиротела.
В маленькой комнате, смежной с кабинетом, Мирэя сидела в кресле, уставившись в пространство невидящим взором. Все стало ей безразлично. Она не знала, кто привел ее сюда, что за суета происходит в кабинете. Перед нею расхаживал Зарад и в чем-то горячо убеждал ее, но она не слышала, о чем он говорил.
– Я знаю, как вам больно, принцесса. Это тяжелая утрата. Но мы не можем горевать над останками нашего благодетеля, мы должны найти и наказать убийцу! Вы понимаете, о чем я говорю? Это же заговор!
Но Мирэя не понимала. "Это я убила его", – думала она.
Однако молчание ее не остановило Зарада.
– Дориан убил его, он нарисейский лазутчик! Негодяй под маской дружбы проник во дворец! Ваш отец, как ребенок, верил в благие намерения нарисейцев, а они хотят только власти. О, принцесса! Вы уже королева. Если враги уничтожат вас, им никто не помешает захватить Сундар. Надо принять меры! Прикажите отправить королевскую армию на разгром Нарисеи.
По отрешенному взгляду Мирэи Зарад понял, что та не слушает его. Тогда он протянул ей лист бумаги.
– Вашу королевскую подпись.
Мирэя машинально расписалась. И Зарад, довольно кивнув, вышел.
Через некоторое время, ход которого совершенно перестал занимать Мирэю, в комнату ворвалась разъяренная Айрен.
– Что ты наделала! – закричала она.
В другой раз Мирэя удивилась бы состоянию подруги. Всегда спокойная, уравновешенная Айрен была разгневана, но Мирэя не обратила на это внимание.