И если уж доводов про саркофаги не хватает, то зачем под пирамидами строили туннели? Чтобы жрецы могли совершать таким способом проводить в пирамидах религиозные обряды после того, как гробница будет замурована? Но почему тогда нет дополнительного туннеля, например, под древними мастабами2? Да и зачем тогда туннель под лапой сфинкса в Гизе, ведущий к Великой Пирамиде?
Этот спор привёл только к тому, что отца Джейн вызвали в школу. И тогда Бренден и Джейн договорились, что, когда у них будут неоспоримые доказательства, что пирамиды строились для чего-то другого, они обязательно вернутся и разобьют другие теории в пух и прах.
Как и сам Бренден, Джейн была «египтологом с детства». Она ведь живёт в семье потомственных египтологов, где тайны передаются из уст в уста по наследству, и где каждый хочет за свою жизнь сделать что-то великое, чтобы оправдать возложенную на него миссию.
Но Бренден относился к этому, наверно, даже более серьёзно, чем его отец, создавший музей для того, чтобы семья Аддерли могла привозить туда экспонаты и делиться ими с миром. Бренден пропадал на раскопках месяцами, мог четыре раза в год ездить в одно и тоже место. Он выстраивал умопомрачительные гипотезы и считал своим долгом доказать миру, что культура Древнего Египта не умерла, и что все мифы и легенды, все изобретения и постройки древних египтян, имели куда большее, сакральное значение, чем большинство о них думает. Он считал, что древние египтяне учились магии у богов и пытался всячески доказать существование и по сей день культов древнеегипетских богов, таких, например, как культ Осириса3.
Джейн, как часто любил говорить Бренден, была его «талисманом». «Если она со мной, мы обязательно совершим великое открытие», – говорил он.
Он старался научить дочку всему, что знал сам, и не только на тему Древнего Египта. Он рассказывал Джейн мифы и легенды других цивилизаций, устраивал дебаты на историческую или политическую тему. Он хотел, чтобы Джейн была всесторонне развита, была прекрасным собеседником и умела, в случае чего, аргументированно отстаивать свою позицию.
Но на этот раз Джейн не поехала с отцом. Экспедиция в Сахару4 (третий раз за год) была заманчивой идеей, но как нельзя «вовремя» Николь согласилась провести экскурсию для одноклассников своей дочери, и Джейн просто обязана была присутствовать. И ведь по сути, это была «прощальная экскурсия класса» – в следующем году, Джейн собиралась получать высшее образование. Эта экскурсия была как бы, вторым выпускным, и поэтому пропустить этот день она просто не имела права.