Преподаватели школы сразу же обратили внимание на Проценко, который отличался от многих курсантов сообразительностью и логическим мышлением. Кроме всего прочего, он имел отличные оценки по взрывному делу, стрельбе и другим спортивным дисциплинам. Однажды вечером, когда его учебная рота готовилась к отбою, его вызвал к себе начальник школы. Проценко остановился около двери, одернул на себе немецкую форму, в которую были одеты все курсанты школы, и, открыв дверь, вошел в кабинет.
– Хайль Гитлер! – громко выкрикнул он и выбросил правую руку вперед.
Начальник школы, мужчина лет пятидесяти, сморщился от его выкрика, словно проглотил дольку кислого лимона. Он махнул ему рукой и предложил присесть на стул. Только сейчас Иван заметил еще одного человека в этом кабинете. Это был незнакомый ему мужчина, лет шестидесяти, одетый в черный костюм, пошитый неплохим закройщиком.
– Курсант Проценко, – произнес начальник разведшколы, – руководство школы выражает вам свое уважение. Вы – один из самых перспективных наших курсантов, которого ожидает прекрасное будущее. Вам доверена большая честь, принять участие в освобождении вашей Родины от коммунистического ига.
Иван почувствовал, как какой-то комок подкатил к горлу, от которого у него перехватило дыхание. Он сразу понял, в чем заключается это высокое доверие немецкого командования. Сделав усилие, он проглотил этот комок и громко поблагодарил начальника школы за оказанную ему честь.
– Познакомьтесь, Иван, это полковник Шенгарт. Вы с завтрашнего дня поступаете в распоряжение его команды. А сейчас идите, вы свободны. Советую вам заглянуть напоследок в наш винный погребок. Можете сказать командиру роты, что я вам разрешил сегодня немного погулять.
– Спасибо, господин капитан.
Проценко щелкнул каблуками и, развернувшись через левое плечо, вышел из кабинета. С этого вечера жизнь Ивана резко изменилась. С ним снова занимались инструкторы Абвера, заставляя его совершенно по-другому взглянуть на физическую и техническую подготовку курсанта. Прыжки с парашютом в дневное и ночное время стали обыденным явлением. Как Иван и предполагал, его усиленно готовили для переброски на территорию СССР. Вечером его вызвал к себе полковник Шенгарт.
– Вам приходилось, Проценко, бывать в Казани? – спросил он, явно зная его ответ.