-- Благодарю,
Иссэн-сан.
Кивнув, отец вышел за
ворота.
Настоятель задержался.
Мягкий добродетельный человек, кормивший птиц с руки -- когда
ситуация требовала того, Содзю Иссэн мог быть очень убедительным. Я
это знал лучше других: с восьми лет отец отправил меня в храм
учиться грамоте, истории, искусству счета. Если настоятель сумел
вдолбить науку в такого бездаря, как ваш покорный слуга, то что же
говорить о слабой обезумевшей женщине? Не прошло и пяти минут, как
он уговорил мать вернуться в дом и привести себя в порядок перед
визитом дознавателя. Провожая монаха до ворот, я впервые подумал:
что, если мать права? Вдруг ей не примерещилось? Что, если отец – и
не отец вовсе…
«Вы считаете, что
случилось фуккацу?»
Я похолодел. Казалось,
в животе начала таять глыба ноздреватого льда.
4
«Записки на
облаках»,
сделанные в разное
время
монахом Иссэном из
Вакаикуса
Если спросить знатного
князя, владетеля провинции с доходом в миллион коку риса, что
изменилось в мире с того момента, когда будда Амида явился монаху
Кэннё, князь ответит одним словом:
-- Фуккацу!
Если спросить учёного
судью, познавшего законы земные и небесные, не чуждого милосердия,
но и не чурающегося жестокости, что же принёс людям будда Амида сто
лет назад, откликаясь на молитву яростного сердца Кэннё, настоятеля
монастыря Хонган-дзи -- судья произнесёт одно-единственное
слово:
-- Фуккацу!
Если же задать этот
вопрос бродяге с грязными ногами, не знающему грамоты и службы,
далекому от ремесел и наук, смеющемуся над богами и людьми, бродяга
замедлит шаг и поднимет палец к небу:
-- Фуккацу!
И все будут правы.
Воскресение[4] – вот что принёс будда
Амида в дар настоятелю Кэннё, а вместе с ним и всем нам, населяющим
здешние острова.
Многие надеялись на
воскресение в Западном раю. Эта надежда жива по сей день. После
смерти, случившейся естественным путем, от старости, болезней или
несчастного случая, у каждого есть шанс попасть в Страну Высшей
Радости. Чти будду при жизни, повторяй днем и ночью: «Славься,
будда Амида!» -- и будет дано тебе.
Вспори себе живот,
перережь горло, совершая благородный обряд