Водка – это единственный крепкий напиток, который пьётся в процессе трапезы, который требует еды. За трапезой во всём зарубежном мире крепкие напитки не пьют. Для трапезы немцы подают к столу пиво. Потому что их сосиски, горячая квашеная капуста с копчёным салом или огромная свиная рулька в немецкую глотку не проскочат или встанут в желудке монолитом… Пиво немцу необходимо для создания живительной пищеварительной среды. Француз, итальянец, испанец к рыбе подаст белое вино, чтобы рыба проскользнула, заплыла в него радостно. А к мясу с кровью подадут они красное вино для гармонии. Никогда не станут эти люди пить с едой коньяк, кальвадос, виски, джин или, прости господи, ром.
Только водка, напиток той же крепости, что и вышеперечисленные, уместна на столе как трапезный напиток. Мало того, водка требует еды, она без еды, без закусок невозможна по сути своего замысла и предназначения… Водка, конечно, требует особой еды и закусок, но это тема отдельная и для многих глубоко личная, если не сказать интимная.
Русский человек может запить еду и виски, и ромом, и даже кальвадосом. Но это только тогда, когда водки нет. Да что там говорить, если наш человек даже макароны заедает хлебом! На многое способен наш человек.
Именно трапезность водки, а главное, правила принятия её вовнутрь, по-прежнему остаются для иностранцев загадкой и частью непостижимой русской души.
Нет! Европейцы и американцы, конечно, водку употребляют. Но как? Пьют её с соками, смешивают с разными другими напитками… Они даже изобрели несколько знаменитых коктейлей с водкой. Тот же самый Агент 007 приложил к этому руку. Водка с сухим мартини и зелёной оливкой, проколотой зубочисткой, в конусовидном красивом бокале выглядит нарядно. Но с удовольствием это может пить только мифический суперагент, которого ни пуля, ни яд не берут. Наш же человек этого делать не станет. Наши разведчики тайком пили водку чистую…
Больно нашему человеку смотреть на все эти бесчисленные иностранные способы смешивания водки с чем-то, многие из которых выглядят весьма нарядно и завлекательно… Посмотрит наш человек на всё это, вздохнёт да и скажет, а если не скажет, то подумает: «Эх, такое добро испортили!.. Как же её, родимую, измордовали! Разве ж можно с ней так?! Разве ж можно?»
И никогда бельгиец, который варит лучшее в мире пиво, или француз-винодел из Бордо, с большими, чёрными от работы руками, или маленький, потный мексиканец, который гонит из кактусов золотистую, ароматную текилу, или худой, бледный шотландец, твёрдый, как дубовая доска, и пропитанный виски, как дубовая бочка, не узнают гениального, удивительно сильного и при этом сложного вкуса глотка холодной водки из старой, гранёной рюмки, оставшейся ещё от деда…