– Однажды князь Изяслав пригласил преподобного Феодосия в свой дворец и пребывал с ним в спасительной беседе до позднего вечера. – Игумен Тризна, привыкший поучать, истории выбирал нравоучительные. – Видя, что наступает ночь, князь приказал отвезти святого отца в удобной тележке. Кучер пригляделся к ездоку и увидал, что монах одет в ветхую бедную рясу. «Послушай, – сказал он преподобному, – я целый день мотался в седле, давай-ка поменяемся местами». В те поры для кучера козел не устраивали, кучер правил лошадью, сидя верхом. Преподобный уступил удобную тележку вознице и то ехал верхом, то шел пешим, и к монастырю они приблизились только утром. Преподобный Феодосий разбудил кучера и сказал, что им пора занять свои места. «Что я наделал?» – испугался кучер, когда увидал, с каким почетом встречают в монастыре бедно одетого седока. Но преподобный ни словом не обмолвился о происшествии и сам за руку отвел кучера в трапезную. Тут кучер и покаялся перед людьми в своем грехе.
Хмельницкий прикладывался к мощам, дарил монахов серебром и был вполне доволен приемом, но когда вся эта ставшая огромной процессия возвращалась из дальних пещер, к гетману подошел монастырский келарь и попросил разрешения сказать слово.
Получив разрешение говорить, келарь указал на трех крестьян, стоявших за его спиною.
– Эти разбойники, – сказал он гневно, – отобрали землю у инокинь женского монастыря, а когда Христовы невесты сделали попытку урезонить самоуправцев, то насиловали их и потом погнали прочь.
Гетман выслушал келаря и обратил глаза на мужиков.
– Так ли было дело?
– Гетман, – сказал один крестьянин, – отпираться нам нечего. Мы за эту землю с тобой в поход ходили, многие наши костьми легли. Что в Константинове, что в Полонном… Свое мы взяли, а монашкам – урок, пусть не лезут к мужикам.
– Ты сам был среди насильников? – спросил гетман.
– Был.
– Тогда слушай. Чтобы всякий самозванно не присваивал себе власть, приказываю – казнить обидчиков монахинь.
Охрана гетмана всегда наготове. Молодцов схватили, вывели за ограду лавры, поотрубали им головы.
Гетман тотчас уехал в свою резиденцию, где написал два универсала. Один – Киево-Печерскому женскому монастырю, обязывая его крестьян по-старому быть у монастыря в послушничестве. «Бо мы со своим войском не хочем от монастыров; особливо от богих законниц подданных отыймоваты», ибо они «в щоденных молитвах своих и Войска Запорожского не забывают». Второй универсал был даден Никольскому монастырю на владение климятинскими землями, ранее принадлежавшими князю Вишневецкому.