– Пульс повышен. Давление в норме, температура в норме. В самой камере – тоже… – произнес он. Голосовые сообщения дублировали то, что все ученые и руководство видели на мониторах. Традиция, что поделать.
– Ждем? – уточнила Ираида Зосс. Вопрос был задан одновременно и полковнику, и Веденееву. Всем, кто принимал решение.
– Минуту, – сказал Васильев. – Если не будет сбоев, разрешаю мощность ноль семьдесят пять от максимальной.
Шестьдесят секунд прошли в тишине. Гудение, свет, застывшие на рабочих местах люди. Одеколоном Дорченко воняло, кажется, от всего, включая мебель.
– Время. Поднимаю мощность.
Вольтарян открыл рот, но промолчал. Собаки больше не выли, параметры их организмов были без критических отклонений. Что-то ему не нравилось, но интуицию к делу не пришьешь. И эксперимент ею тоже не остановишь.
– Реактор в норме. Установка в норме. Гамма-кривая растет расчетно. Шестьдесят три процента мощности.
Гул теперь напоминал рев двигателя самолета, готового пробежать по взлетной полосе и унести куда-нибудь к морю человек триста.
– Шестьдесят девять процентов, – повысив голос, чтобы перекричать гудение, сообщила Ираида.
От камеры с животными слышался тихий треск, словно рвалась ткань. Вольтарян привстал, не отрывая взгляда от монитора.
– Непонятно, – сказал он. – Показатели в пределах…
Помещение тряхнуло. Несильно, но заметно, как бывает при небольшом землетрясении, балла в три-четыре.
– Что за?.. – поинтересовался полковник, но не договорил.
Ровное, хотя и громкое гудение перешло в настоящий вой – истошный собачий лай раздался, как всем показалось, прямо в зале управления. Вольтарян вскочил и, не обращая внимания на крики профессора, рванулся к двери приемной камеры трансформатора.
– Капитан Вольтарян! Отставить! – заорал полковник, легко перекрыв командным голосом гул и крики, но и его ученый не послушался, рывком открыв дверцу и бросившись в работающую установку.
– Дебил, – негромко сказала Ираида. Почти шепотом, но почему-то ее услышали все. Шамаев молча кивнул бритой головой.
– Выключайте питание! Выключайте! – скомандовал полковник. – Человек в опасности!
– S-трансформатор потом прогревать сутки, – зло откликнулась женщина. – Зачем этот дурак туда полез?
Эдик появился на пороге камеры, волоча совершенно обезумевших собак. Непонятно даже, как он удерживал за ошейники четырех взрослых овчарок, но ему это удалось. От зверей и переброшенной через плечо связки из трех клеток с птицами волочились оборванные провода с датчиками. Не обращая внимания на гвалт, Вольтарян ринулся через зал. Но не к двери, ведущей в питомник, как подумал прикрывший ее безопасник, а напрямую к лифту на верхний уровень.