Она быстро кивает, подпитанная моей уверенностью, но потом ее плечи поникают, и она невесело усмехается:
– Я не знаю, как это делается.
Я чувствую, как ее рука, подрагивающая и влажная, ложится на мою.
– Нужно еще выпить! – торжественно заявляет Харлоу, и краем глаза я вижу, как она встает заказать еще.
Джо протягивает руку и гладит Лолу по голове:
– Лола, ты – звезда среди серости. Ты будешь на коне.
Я согласно киваю:
– Ты справишься. Лучше тебя эту историю не знает никто. Ты тут главная. А они просто эксперты в съемках.
Когда Лола выдыхает, ее мягкие губы образуют сладкую букву «о», и она держится за мой взгляд своим, чтобы не развалиться на части. Знает ли она, как я хочу быть ее опорой?
– Ладно, – кивает она и повторяет: – Ладно.
* * *
В конце концов мы расправились еще с пятью шотами каждый и перешли от обсуждения безумного дня Лолы к бурной дискуссии о том, как будет выглядеть конец света. Как обычно, виной тому был Джо, а Лола стала такой расслабленной, очаровательно хихикающей от каждого звучащего предположения (зомби, ядерное оружие, вторжение инопланетян!) и кажется абсолютно счастливой и отвлеченной.
– А я говорю, всему виной будет рогатый скот, – чудом умудрившись не зацепить бокал Харлоу, заявляет Джо, размахивая руками. – Какой-нибудь коровий или свиной грипп. А может, и птицы.
– Бешенство, – пьяно кивая, добавляет Миа.
– Нет, не бешенство, – качая головой, возражает он. – Что-то, о чем мы даже еще не знаем.
– Наш оптимист. – Лондон толкает его в плечо, и он поворачивается к ней.
– Ну это же очевидно, – говорит он. – Гребаные курицы станут нашей погибелью.
Лола приставляет палец к своей голове на манер пистолета и, притворяясь, в предсмертных судорогах падает на меня. Ее волосы скользят по моей ладони и голой коже ниже рукава футболки, и это впервые, когда я не борюсь с желанием к ней прикоснуться. Накрыв рукой ее голову, я веду ею вниз, пропуская волосы через пальцы.
Приподняв голову, она смотрит на меня.
– А Оливер стопудово пьян, – объявляет неразборчиво она, и, кажется, я единственный ее слышу.
– Почему это? – спрашиваю я. Моя улыбка в ответ – это что-то подсознательное. Инстинктивная реакция на ее близость.
– Потому что ты прикасаешься ко мне, – чуть тише говорит она.
Я немного отклоняюсь, чтобы лучше видеть ее лицо: