Не зря ведь приснилось: просто, по-крестьянски, но в богатых древнерусских традициях одетая женщина сказала мне:
– Умножение познания, – и ушла.
А кто-то через века произнес:
– Да ведь ты уже умерла.
– А я и стихи об этом написала, – ответила я кому-то, – и они уже опубликованы.
…И жить, как все живут, в мечтах и скуке,
Не поминая Божеской науки,
Считать, зевая, дни зимы и лета,
Твердя недоуменно: жизнь нелепа?..
Все так и было, так и шло до смерти.
Теперь я умерла – удостоверьте
Мою кончину, недруги и други:
Я поменяла круг тщеты на круги
Познания того, что знала с роду,
Но гордо забывала год от году,
Хвалясь высоким «избранным» уделом,
«Невиданным» в сем мире оскуделом…
Кто подстерег мою простушку-юность
И выдал за мудреную угрюмость?
Кто ум вправлял в мерцательную раму
Гордыни, наворачивая драму?
Не помню, и кого об этом спросишь,
А без стыда лица ведь не износишь,
Не высмотришь, не вымолишь ответа
На все вопросы старенького света.
И вот я умерла. Как будто просто:
Иного взора я, иного роста,
И все, о чем знавала стороною,
Я нынче вышиваю сединою.
Ах, вышивка моя! Кресты на глади…
Возможно ли такое? Но во взгляде
Художницы-судьбы укора нету:
Небось, вольна дивиться белу свету!
Прочла в Послании Коринфянам святого Апостола Павла: «Я каждый день умираю…» (1 Кор. 15. 30, 31). И ведь во всех веках люди после прихода на Землю Господа так умирали, – выбираясь из скверны, – иначе мир был бы другим: нераскаянным, непрощенным.
Всякий человек непременно падает. И не хочет, а рушится вниз на ходу-на бегу. А, падая, кланяется Небу и набирается живительной силы от Земли. Стало быть, постоянный «спотыкач» в судьбе необходим для выпрямления. А выпрямляет-то души Господь. Значит, падение есть земной поклон Богу.
Сказано еще: «Господь кого любит, того наказывает… Всякое наказание в настоящее время кажется не радостью, а печалью; но после наученным через него доставляет мирный плод праведности» (Евр. 12.6,11).
Накануне очередного Татьяниного дня, любимейшего в России, позвонила прилежная, судя по голосу, корреспондентка еженедельника «Телесемь» Аня и предложила поместить мое интервью с фотографией.
– А о чем говорить будем?
– Про имя Татьяна, про всякие интересные события в вашей судьбе. В общем, про Татьянин день.
– Хорошо, я приду.
Невероятно: я – и гламурный журнал, от обложки до обложки набитый историями даже не о випперсонах, а о каких-нибудь псевдовипах! Интересно, к какой категории гламуровцы попытаются подвязать меня, грешную?