– Хм, не знаю, уважаемые, наверное, потому, что я –
квартерон, – попытался я оправдаться.
– Ну конечно! – щербатый рот Фидем растянулся в довольной
улыбке, – твоя бабка не устояла перед чарами эльфа и, видимо, не
простого лесняка! Чую, без дочери Хаоса здесь не обошлось! – и
старуха радостно захихикала.
– Лоос?! – прошипела Амате, скривив свои соблазнительные
губки.
– Да, прекраснейшая, Лоос наградила меня своим поцелуем. Но
это было в другом мире.
– Ты ещё молод, Эскул. И не знаешь, что истинный мир –
один, но подделок, отражений, копий, отпечатков и оттисков у него
множество, – наставительно произнесла, подняв указательный палец,
Спера. – Что же нам делать с тобой, клирик? Ты, словно дитя,
неопытное и ведомое простыми желаниями, вступаешь в мир и хочешь
его изменить. Выбираешь одну из непростых дорог. Целительство.
Понимаешь ли ты истинную цену своему желанию?
– Спера, мне всегда нравилось лечить людей, лечить их
своими руками, сообразно моим знаниям и пониманию мира.
– Честный и наивный ответ, – проскрипела Фидем, –
Целительство немного больше того, чему ты был обучен и к чему был
готов. Целительство – это прежде всего способность восстановить
гармонию мира. Чтобы увидеть и убрать помеху, надо изначально
видеть цельность. Когда-то очень давно это мог делать каждый. Потом
обитатели мира утратили эти знания. Целительство снизошло до
ремесленничества. Магия и врачевание. Травничество и алхимия.
Бледные тени… блики на воде.
– Я, всё же, готов встать на эту дорогу, богиня, – упрямо
процедил я сквозь зубы.
– Хм, одного желания и готовности мало, ты готов на жертвы?
– улыбка Фидем была многообещающей.
– Просто скажите, с чего начать, и я постараюсь вас не
подвести!
– Слова мужчины, – проворковала Амате.
– Слова мальчишки, – улыбнулась Спера.
– Слова отчаяния и веры! – нахмурилась Фидем, – что же,
пусть будет по-твоему, мучайся до конца времён, Эскул, – и старуха
коснулась моего лба клюкой.
– Люби и будь любимым до конца времён, – Амате обняла меня
за шею и впилась страстным, коротким поцелуем мне в губы.
– Не теряй надежды нигде и никогда, до конца времён и в
безвременье, – Спера подошла ко мне и повесила на шею круглый
деревянный амулет на бечёвке.
Окружающий мир подёрнулся мутной дымкой, глаза мои
поневоле сомкнулись, и я рухнул на пол.