Я отрицательно мотнула головой, и руки мужчины дернулись.
– Десять? – я кивнула. – Ты живёшь в замке? – опять кивнула, хоть и с запозданием.
Веки неожиданно стали тяжелеть и закрываться, а потом появилось чувство, будто на глаза положили мокрые тряпочки. Боль стала проходить.
– Ты живёшь тут с кем-то? – и тут, что-то дернуло умолчать о маме. – Одна? Чья ты тогда?
Я открыла глаза и отстранилась, а мужчина поднялся на ноги. Вопрос не по правилам, и он это понял тут же.
– Спокойно, можешь не отвечать. Продолжим игру? – он вновь присел на корточки.
Я мотнула отрицательно головой и сорвалась к выходу. Схватить меня не успели, и я беспрепятственно выскочила на улицу. К Безликому игру, мне бежать надо. Задурил голову совсем!
Солнце уже не так жгло глаза, но ощущение жжения всё равно оставалось. Я мутным взглядом нашла тот самый угол в заборе и понеслась туда. Только бы не догнали. И как по насмешке Безликого за руку крепко ухватилась широкая ладонь.
– Постой. Куда ты бежишь? Скажи хоть имя, – добрый мужчина не давал добежать до заветной дверцы.
– Симанира. – тихо, на грани слышимости, прошептала.
– А на каком этаже ты жила в замке? – не отпускал меня человек.
Я пальцем указала вниз, на землю.
– Но там… в темницах нет детей! – обескураженно помотал головой мужчина.
– А меня и так нет! – фыркнула и голой пяткой ударила по ноге мужчины.
Он тут же отпустил мою руку, шипя что-то себе под нос, и я рванула в потайную дверку. Как мама и предупреждала, ход за дверкой сразу ведет вниз, и только через сто шагов выходит на поверхность. Я стала считать.
Мама не ошиблась, как и всегда: Пройдя сто шагов, я увидела просвет и выбежала на зеленую траву. Солнце уже поднялось выше деревьев, и начинало греть. Глаза болели всё сильнее, и их пришлось закрыть. Надо чуть-чуть отдохнуть.
Сколько я сидела на той полянке, не знаю, но, когда глазам стало легче, приоткрыла их и пошла на звуки города. Теперь вопрос стал за тем, как найти нужный дом. Взгляд было тяжело фокусировать хоть на чём-то и идти «вслепую» было неудобно. Осознание того, что я в городе, появилось тогда, когда мимо промчалась грохочущая телега, едва не задев меня. Вслед что-то кричал злой возничий.
Я во все глаза разглядывала дома и улицы, дороги и людей. И чем больше я видела, тем хуже понимала. Мама показывала мне на иллюзиях и воспоминаниях, каким был мой город. И сейчас, видя всё вживую… а этот ли город я видела?