– Горячо, детка, посмотри, – он указал на свой член, было обмякший, но уже опять наливающийся кровью.
А вот огромный провал влагалища даже не пытался закрыться. Такое ощущение, что сейчас туда без проблем вошла бы кисть взрослого мужчины. Я испуганно всхлипнула, и Никита каким-то образом меня понял:
– Не пугайся, Мариш, сейчас все исправим!
Он позволил мне опуститься на кровать, перевернул на спину и развел ноги. Вадим и Денис, тихонько переговаривавшиеся в углу комнаты, тут же уткнулись туда своими взглядами, теряя нить разговора. У Вадима даже дернулась вновь его ненормальная дубина, и на секунду меня пронзил страх.
– Не бойся, – ухмыльнулся Никита. – Больше ему тебя не отдадим. Пусть дрочит.
– Мог бы ей в жопу не спускать, я бы тоже дернул, – обиженно прогундел Денис. – Мне теперь по твоей елозить?
– Все, все, – поднял руки Никита. – Мы свое получили, хватит. Теперь я Маринке помогу и все.
После всего произошедшего мне хотелось спать. Я лениво проследила, как Никита свесился с кровати и полез копаться в спортивной сумке. Парни вроде бы взяли свою одежду, но не торопились ее надевать, пристально наблюдая за нами. Мне казалось, я по уши залита спермой, и одновременно пуста как воздушный шарик. Никита вернулся с коротким, не длиннее пальца, фиолетовым вибратором. Устроился между моих ног и посмотрел тяжелым взглядом в глаза:
– Целоваться после секса не будем, сорян, но вот за это ты еще поблагодаришь.
Я была с ним согласна – вкус спермы Дениса все еще стоял на языке. Никита нажал кнопку и вибратор затрясся так сильно, что было заметно. Он отвел мою ногу в сторону, деловито, как врач, раздвинул половые губы над вагиной и прислонил фиолетовый вибратор к клитору. Жесткая, чересчур сильная вибрация выгнула меня дугой. Все нервные окончания взвыли, я попыталась отползти, по мощные руки вернули меня на место. Это было даже больнее, чем когда он ебал меня в жопу. Или мне так показалось.
– Хочешь обратно свою узенькую дырочку, Марин? Тогда терпи, – жестко сказал Никита.
Я чувствовала, как сокращается все внутри, сильными спазмами, похожими на те, что при месячных, это было болезненно и остро, но чем-то странно приятно. Удовольствие все-таки было, но такое же жестокое, как все происходившее тут. Никита не давал сводить ноги, хотя я пыталась, а когда я расслаблялась – крутил по очереди мои соски, и я чувствовала, как это помогает сокращаться всему внутри.