Услышав последнюю фразу, Эрик осторожно встал и начал крадучись подниматься по ступенькам на второй этаж. Под ногой предательски скрипнула ступенька. И мальчишка сломя голову бросился в свою комнату.
Отец услышал скрип и поднял голову вверх. Эрика он не увидел, но успел заметить ускользающую тень.
– Да, спасибо за звонок. До свидания, – закончил отец и обратился к сыну, громко, так чтобы было слышно на втором этаже. – Эрик, я знаю, что ты подслушивал. Спускайся вниз.
Наверху не было ни малейшего намёка на движение.
– Эрик, не заставляй меня подниматься к тебе. Или ты спускаешься, или хорошего разговора не получится.
Снова тишина. И отец, продолжил, поднимаясь на второй этаж:
– Сын, я тебе не раз говорил, что не люблю двух вещей – трусости и вранья. А знаешь почему? Потому что они по отдельности не ходят. Трусость порождает ложь, а потом лжец всегда боится разоблачения. Врун всегда трус. Ты стал врать на каждом шагу, и я обещал тебе, что накажу. Так что не обижайся!
Эрик лежал под своей кроватью, крепко зажмурившись. Он прекрасно слышал всё, что говорил отец. Но боялся выйти, поэтому шептал:
– Нет, нет, не надо. Пусть он меня не найдёт.
Отец зашёл в комнату к сыну.
– Я знаю, что ты здесь, – сказал он.
Вдруг у Эрика резко закружилась голова, и всё вокруг как-то изменилось.
Рядом кто-то зашевелился.
– Барсик, брысь отсюда!
– Я не Барсик, – сказал кто-то.
Эрик, продолжая лежать с закрытыми глазами, спросил:
– А кто ты, и что делаешь под моей кроватью?
– Я Оль-Ти, и что ты делаешь под моей кроватью?
– Я у себя под кроватью, и я…, я…, я в прятки играю, – соврал Эрик. – Да! Я в прятки играю! И я у себя под кроватью.
Эрик приоткрыл глаза и воскликнул:
– Ух, ты!
Прямо на него пялилось существо, внешне похожее на мальчишку. Глаза его в подкроватной полутьме немого светились. Свет исходил от золотистой радужки, а вместо белков глаз были полоски всех цветов радуги. Нос его напоминал жёлтую сливу и был такого же цвета. Всё тело существа, кроме лица, ладоней и стоп ног, покрывал тонкий редкий голубоватый мех. Позже Эрик узнал, что у фингерлингов, а именно так называли себя эти существа, цвет меха меняется в зависимости от настроения от прозрачно-белого до иссиня-черного.
– Ух, ты, – ещё раз произнёс Эрик.
– Не, Ух-Ты, а Оль-Ти! И ты всё же под кроватью у меня!