Хэл Кортни ударил по рукам старшего сына ножнами сабли, освобождая младшего, а теперь, похоже, готов был снова воспользоваться ими, чтобы сбить Уильяма с ног.
– Ты что, сошел с ума? Что ты делаешь с Дорианом? – спросил сэр Кортни, и его голос дрожал от бешенства.
– Это же была просто игра, отец… мы тут играли… – Злоба Уильяма чудесным образом испарилась, он как будто пришел в себя и даже казался пристыженным. – Ничего же с ним не случилось, он в порядке…
– Ты чуть не убил его! – прорычал Хэл, потом опустился на одно колено, чтобы поднять младшего сына из грязи.
Он нежно прижал мальчика к груди. Дориан уткнулся в шею отца, рыдая, кашляя и жадно глотая воздух. На нежной коже его горла отчетливо виднелись ярко-красные следы пальцев, лицо было залито слезами.
Хэл Кортни уставился на Уильяма:
– Мы уже не в первый раз говорим о твоей грубости по отношению к младшим. Видит Бог, Уильям, мы и еще раз поговорим об этом, сегодня после ужина, в библиотеке. А теперь убирайся с моих глаз, пока я не вышел из себя!
– Да, сэр, – покорно откликнулся Уильям и побрел вверх по тропе, к церкви.
Но, уходя, бросил на Тома такой взгляд, что у мальчика не осталось сомнений: их дело еще не закончено.
– Что с тобой случилось, Том? – Хэл повернулся к нему.
– Ничего, отец, – твердо ответил Том. – Это ерунда.
Он вытер окровавленный нос рукавом. Если бы он рассказал обо всем, то нарушил бы собственный кодекс чести, пусть даже дело касалось такой ненавистной персоны, как Черный Билли.
– Тогда почему у тебя из носа течет кровь, а лицо распухло и покраснело, как зрелое яблоко?
Голос Хэла звучал хрипло, но мягко: он испытывал парнишку.
– Я упал, – пояснил Том.
– Знаю, что иногда ты бываешь ужасно неуклюж, Том. Но ты уверен, что тебя никто не толкнул?
– Если и так, сэр, это наше с ним дело.
Том наконец оттолкнулся от дерева и выпрямился во весь рост, не обращая внимания на боль и ушибы.
Хэл положил руку ему на плечо. Другой рукой он прижимал к груди Дориана.
– Идемте, мальчики, домой пора.
Он повел обоих туда, где оставил на краю леса свою лошадь, и посадил Дориана вперед, прежде чем сам вскочил в седло. Вдев ноги в стремена, он потянулся вниз, чтобы взять за руку Тома и, подняв его, посадить к себе за спину.
Том обеими руками обхватил талию отца и прижался к его спине распухшим, избитым лицом.