Лепота - страница 7

Шрифт
Интервал
И семечки тыквы,
Треща,
Золотеют в заре.
И праздник объявлен!
Настала пора мясоеда…
В родное гнездо
В кои веки
Сошлось ребятье.
Еще в темноте
Завалили хряка у соседа,
Сварили грудинку
И брагой запили ее.
Сперва,
Как гармонь,
Развернулась
Ни шатко ни валко
Беседа о воле
И городе, —
Я не встревал,
Коль дед Холомей,
Замастрячив по локоть цигарку,
Отбросил с презреньем
Мой слабый
Болгарский «Опал».
Потом говорили
Свирепо,
Без удержу,
Разом —
Так сходятся бабы
На спорной
Забытой меже!
…А все ж получилось,
Что город не медом намазан,
Но здешние пчелы
От матки
Отбились уже.
И хвастались —
Каждый —
Своей работливой породой,
И хмурили грозно
Колючие брови-терны…
…А все ж получилось,
Что нету греха за природой!
Худы урожаи,
А нет за природой вины.
Мой кум Николай
С непривычки
Икал окаянно
И тоже
Спроста
Языком городил огород, —
Не только себя
В упоенье
Корил покаянно, —
Но впрямь
За неправду
Журил человеческий род.
Беседа квелела…
Клонилась к концу
Понемногу.
В пригрубке огонь,
Впопыхах кучерявясь,
Шумел.
Когда ж сват Митрон
Помянул ненароком
Про Бога,
То – странно! —
Успеха
Ни капли какой
Не имел.
Пока бы хозяйка
Во двор
На мороз не турнула,
Нас резвые речи
Незнамо б куда завели!
…А все ж получилось,
Что жизнь с колеи
Не свильнула,
Что славные годы
Не около нас промели!
Дымя
Что есть силы,
Беседа ушла за ворота,
Понуро топталась
В звериности зимних
                               затей…
Прощаться под вечер
Такая была неохота!
Как бережно длится
Прощанье
У русских людей!
И ведь не навек,
Не на злобные
Долгие сроки,
Но грустно прощались
Из тех же
Таинственных сил…
А вдоль по сугробам
Как будто
        скакали сороки,
И скалкой
По ставням
Ревнивый мороз колотил.
Под ветреным снегом
Со скрипом
Ворочалась стежка,
В лядунках ведро
Балабонило
На журавце,
Шугал воробьев
У сарая
Мой дымчатый тезка,
И мама,
Сияя,
Ругала меня на крыльце.

В Москву за снегом

Господь мне не дал голоса заздравного,
И, хриплой грустью маясь оттого,
Ворчу я летом на Ивана Травного,
А в январе сержусь на Рождество.
Ворчу, что лето загодя обабилось
И трав ресницы в деготной сурьме,
Сержусь на то, что снегу поубавилось
В небесной перелатанной суме.
И никакой в миру не путешественник,
Я все же нос по ветру ворочу:
В Москву народ за славой и за песнями,
А я за снегом святочным качу.
Проветриваю душу помаленечку,
Веду свой род от ветреных Емель.
Привет тебе, сугробная Малеевка —
В горлатной шапке праздничная ель!
Следующая страница