Нас прервала дочка Ромта, которая поинтересовалась подать ли ещё чего-нибудь на стол. Учитывая, что сидящие за этим столом недавно чуть не поубивали друг друга, а потом все переключились на рассказчиков, то просто забыли, что в доме есть ещё кто-то. Лугат, осознав, что они могли слышать сведения, не предназначенные для чужих ушей, состроил злое лицо и рыкнул: – Ну ка бегом к отцу! Сидеть там и ждать меня! Ромту передай, чтобы нас никто не беспокоил, я потом сам зайду.
Девчонки, не понимая в чём провинились, стояли с невинными лицами и хлопали ресницами, тогда Лугат гаркнул: – Бегооом, я сказал!
Девицы рванули со скоростью, присущей вампирам в боевом ускорении.
– Виола! – сурово обратился Лугат к вампирше: – Расскажи подробно про стычку в таверне, что было после того, как вы встретились с этой мутной парочкой, и как смогли излечить Илвуса? Если я правильно понял, то нож был отравлен эльфийским ядом?
Вот это уже для меня было новостью, я думал, что, как обычно, выздоровел с помощью собственной регенерации, и тоже с вопросительным взглядом уставился на вампиршу. Виола, достав и положив на стол какую-то горошину, поведала нам последние события. Когда она дошла до момента, как они вошли ко мне в комнату и увидели богиню смерти на моей кровати, то все замолчали и уставились на меня, в ожидании то ли объяснений, то ли оправданий. Лугат, вообще, открыл рот и сидел с обалдевшим и вытянутым выражением лица.
– Вы серьёзно? – удивлённо спросил я.
– А ты посмотри внимательно на седины у Иргарта. Да что там седины, мы все пережили такой ужас, что до конца дней будем кошмары видеть! – укоризненно ответила Виола.
Только сейчас я заметил на виске мага-воздушника седую прядь, и до меня дошло, что, как минимум, моё последнее сновидение было вполне реальным. Я вспомнил Аригата и Микталию, как они решили провести какой-то ритуал под названием "Поцелуй Смерти". Вспомнил нашу с демоном драку с неизвестной энергией, пытавшейся меня поглотить. Капец! Всё это было на самом деле!
Виола продолжила и рассказала, как богиня поговорила с каждым из них, как дала ей яд в виде горошины, которую, видимо, вытянула из меня, и что именно ей я обязан жизнью. Когда она закончила, в трапезной повисла тишина, но Лугат нарушил паузу и всё-таки решил поинтересоваться: – Илвус, ты можешь объяснить, что это, вообще, всё значит?