– Что вам угодно, сестра Райан?
– Хотела узнать, как продвигается твое обучение. Возможно, тебе нужна какая-то помощь?
– Благодарю, но, пожалуй, нет. Свет укажет мне дорогу, – вежливо ответила Ниджи.
– Звучит, как будто ты не сильно веришь в это.
Чертовы зеленые. И она еще недоумевала, как Такеши раскусил ее с самого начала. Ниджи помрачнела и сбросила остатки вежливости:
– Как по мне, тут слишком много эзотерики.
Пожалуй, не стоило так резко выражаться при магессе, которая наверняка входила в узкий круг доверенных приспешниц главы Ордена. Но, на удивление, сестра Райан кивнула, будто бы соглашаясь. Что она думала на самом деле, было неясно. Голос сестры был лишен каких-либо интонаций.
– Я чувствую, что ты не принадлежишь культу. Что ты не веришь в его цели, в его предназначение. Не понимаешь, какая великая роль уготована тебе.
Ниджи помолчала. Ей казалось, что если она скажет хоть слово – неважно какое, – это приведет к вывернутым наружу кишкам. Конечно, она была для Гекаты ценной добычей, что давало ей своего рода неприкосновенность, но осторожность не помешает.
– Страх, – вдруг сказала Райан, впрочем, без особого упрека. – Страх и отвращение. Вот что движет тобой на самом деле. Ты хочешь избавиться от своей магии, и все происходящее здесь тебе глубоко противно.
– Да, вы правы, – ощетинилась Ниджи. – Все просто. Я боюсь смерти. Я делаю все это только потому, что очень не хочу умирать.
– Именно поэтому ты не теряешь бдительности и стараешься подвергать сомнению все происходящее? – Сестра скорее утверждала, чем спрашивала.
– Один раз я уже была в иллюзорном мире. Этот вполне может оказаться таким же бредом сумасшедшего.
– Удивительно. Ты ведь практически в центре великих чудес. Они перед твоими глазами. Это может освободить тебя по-настоящему, но ты продолжаешь сопротивляться. Невосприимчивая. Блуждающая во тьме.
– Странно слышать это от вас.
«Отлично, теперь я еще и хамка, – смуро подумала Ниджи. – Из-за этих фиолетовых клеток я становлюсь просто невыносимой». Магесса приготовилась к буре негодования, но в голосе послушницы едва ли проскочила нотка задетой гордости:
– Быть может, я слепа, но порой я вижу больше, чем другие.
Райан откинула голову, словно хотела узреть закатное небо:
– Скажи, Ниджи Мурасаки, каков для тебя этот мир? Кем ты видишь себя в нем?