– А я знаю, что тебе надо, – Астахов рассудил по-своему, – любимую девушку, контракт с «Реал-рекордс» и чемодан валюты. Но извини, это мне не по силам. Диски-книги – пожалуйста.
17 апр., среда.
Ну вот, мне двадцать три. Все равно, что двадцать два или двадцать четыре? Ничего не изменилось.
В универ не хотелось. И не пошел – уважительная причина, день рождения. Уже после одиннадцати мобильник начал плавиться от гневных звонков Лин и Сени. «Ты че не пришел? Ты дома? Мы зайдем – не спрячешься!»
Они явились в три. Такие радостные, веселые, будто и впрямь праздник.
– Эй, старик, не вешай нос! – хохотал Сенька. – Все не так страшно. Вон, Данчеру скоро двадцать шесть и ничего, живет себе…
– Спасибо, друг, утешил, – рассмеялся я.
Линда обняла меня, втянув в свою душистую ауру. Запах ее духов опять напомнил о весне, которая никак не наступала. Лин подарила мне книгу стихов Джима Моррисона – на английском, естественно. Где она это нашла?! Я же весь Питер излазил! Сенька подогнал диски с концертами Therion, Tristania, Theatre of Tragedy – подрядил знакомого закупиться на «горбушке».
Вино и торт у меня, конечно, есть – я верил, что меня не забудут. Чуть позже привалили Данчер, Дэн и Риз. Обвинили меня в том, что я не ценю старых друзей, но они обо мне помнят, поэтому пришли без приглашения. Принесли еще вина, водки, коньяка, чипсов, сухариков, корейской морковки, нарезанной ветчины и сыра… В общем, у меня замечательные друзья, знают, что я гол как сокол из-за покупки усилка и микрофона.
Дальше мой день рождения пошел, как обычно проходят праздники в нашей компании: гремела музыка, народ разбивался на группки и беседовал, кто-то терзал мою гитарку, тихонько подпевая, потом запели все, поддерживая музыку, а еще чуть позже магнитофон выключили и стали горланить без поддержки из динамиков.
Когда мне надоела эта муть и заела тоска, я ушел на кухню, сел у окна и глянул в небо. Как все достало! Предсказуемость, сам ход этой дурацкой жизни! Я даже доброту друзей принял как должное, и мне абсолютно все равно, обидятся они, что я их не пригласил, или нет. Самим хотелось потусить, а днюха – всего лишь повод.
– Дрох, тут можно покурить? – дверь открылась и показалась белобрысая голова Риза.