Как у всякой современной женщины, у Карлы был свой психолог, но к нему она ходила всё реже и реже. Советы сосредоточиться на себе, стать самодостаточной и не ждать от постороннего человека полной отдачи и преданности стали раздражать Карлу. Необходимость человеческого тепла была сильнее психотерапии. Она хотела одного, своего, единственного и родного. Если уж мужчина ей нравился, она не могла не думать о нём всё время. Она отдавала себя всю, а потом, когда всё заканчивалось, падала, как в пропасть. Пропасть разочарования и одиночества. Быть сильной и самодостаточной не получалось.
Вот и сейчас, размышляя об этом роботе, она уже отчётливо видела черты его лица и слышала голос. Это была ещё только мечта, только мысль о ком-то несуществующем. Но её бурная фантазия, разыгравшись, уже живо рисовала образ будущего идеального мужчины. Сначала ей представился шатен с блестящими зелёными глазами и чувственным ртом. Потом он заговорил – и тембр его голоса был приятен, как шум дождя, и чист, как горный водопад. Аккуратный нос, чёткие прямые брови. И этот тёплый, мягкий взгляд… Может ли быть у робота мягкий взгляд?..
Она закончила работу и в половине шестого вышла на улицу Ришелье, направившись к центру. Ей хотелось побыть среди людей, пройтись вдоль Сены. Почему-то прогулки вдоль Сены непроизвольно приводили Карлу к стенам Бастилии. Крепость манила её, словно у неё было что ей рассказать. Девушка присела неподалёку и просто всматривалась в тёмные окна, будто ожидая, что там, в глубине, увидит вдруг Вольтера или самого «божественного Калиостро». Некоторое время она размышляла о бедном итальянце Джузеппе, который сумел околдовать пол-Европы, заставив поверить в то, что владеет не только эликсиром молодости, но и магией любви. Купил себе титул и в конце концов плохо кончил. Кстати, говорят, человек был неплохой. Весёлый авантюрист. Как многие итальянцы. Такие, с которыми она встречалась в юности и во время учёбы в университете. Импульсивные и страстные. И непостоянные. Чем больше страсти, тем быстрее она гаснет. Сначала меркнет в глазах, потом в движениях, а потом… Потом уже не было. А Карле нужно было именно это «потом», иначе зачем всё это «завтра» и «навсегда».
Она больше даже ни с кем не знакомилась. На флирт отвечала вяло и без всякого интереса. Не хотелось тратить энергию на что-то временное, ненастоящее. Сесиль откровенно жалела подругу. Идеалистам трудно жить в современном мире. «В наше время таких мужчин, как твой Дубровский, просто нет», – смеялась она над Карлой. Смеялась, впрочем, по-доброму. У Сесиль было отзывчивое сердце, потому их дружба и длилась все эти годы.