Максим всегда считал себя космополитом и человеком отнюдь не сентиментального характера. Хотя, конечно, и космополитизм, и сентиментальность, имея чёткое буквальное определение, имеют границы, пусть и сильно размытые, индивидуального космополитизма и разные степени сентиментальности.
Кто-то от избытка чувств падает без чувств, а кто-то, по той же причине, лишь непроизвольно усилит блеск глаз. Кому-то совершенно наплевать, где жить, лишь бы было удобно и комфортно. А кому-то удобно комфортно жить везде, но для полноты жизни и счастья всё равно чего-то не хватает. И не все сразу понимают – чего.
Родина, если отбросить государственно-политическую идеологию, это то место, где человек родился и провёл счастливейшую пору своей жизни – детство.
А детство, если оно не пришлось на страшное время войны или революции, да к тому же не омрачено присутствием крайне злобных и антисоциальных родителей, всегда счастливое.
Правда, понимаешь это уже тогда, когда оно отдаляется от тебя на расстояние смутных воспоминаний. А цепкость этих воспоминаний прямо пропорциональна возрасту. Хотя, опять-таки, всё глубоко индивидуально. Но, как бы там ни было, вывод один: теперь, наконец-то, стало понятно, почему многие пожилые люди впадают в детство.
Максиму ещё не было и сорока, когда он почувствовал жестокие приступы постоянной тоски и услышал призывные ностальгические отголоски.
Вначале эти симптомы были ещё не настолько болезненны, чтобы по-настоящему взбудоражить внутренний мир серьёзного и делового человека, ставшего, правда, таковым не по зову сердца, а в силу сложившихся обстоятельств.