Я бодро сбежал вниз по лестнице и вошел в отдел безопасности. Там уже никого не было, кроме единственного человека. Пока я вышел из зоны, пока ополоснулся в душе и переоделся в «гражданское», дневники уже ушли на остановку. Задержавшийся в отделе инженер, тоже, кстати, Юра, только Морозов по фамилии, глянул на меня вопросительно поверх очков в толстой черной роговой оправе.
– А что, все уже разбежались? – спросил я.
– Разбегаются, молодой человек, только тараканы, а люди ушли. Рабочий день закончен, – наставительно отчеканил Морозов. «Во уел!» – беззлобно подумал я.
– А ты чего?
– А я задержусь. Необходимо закончить техническую записку. Завтра к зам главного с утра, – все тем же наставительным и монотонным, как у робота, голосом ответил Юрий.
– Ну, давай. Успехов.
Я рванул на остановку. Автобус уже ушел, и в нем, судя по всему, уехал и Рябинин. Дожидаясь следующего автобуса, я невольно думал о Морозове. Своеобразный он человек, если не сказать странный. Хотя, чего в нем странного? Просто правильный очень. Несмотря на то, что ему уже под тридцать, живет он все еще в общежитии на койко-месте. Семьи нет. И со слов общежитских его соседей, дамы сердца, похоже, тоже нет. Каждое утро Юра подолгу, тщательно делает зарядку. Потом – закаливание. Обливается с ног до головы ледяной водой. Ест в столовой только полезную и «правильную» пищу по системе «раздельного питания». То есть, если овощи, то в данный прием пищи только овощи. Если мясо – то только мясо. И так далее. Не смешивая одно с другим. По этой же причине хлеб он не ест вовсе. Ибо если хлеб – то только хлеб. Так он иногда ужинает в общаге: пара-тройка венских булочек с кипятком. Без заварки. Ибо если чай – то только чай. Без сахара и уж, упаси Боже, без бутерброда. Вечером после ужина он выжидает ровно два часа. Ни минутой больше, ни минутой меньше. После – пробежка. Ну, это кому пробежка, а кому как, потому что Юра бежит десять километров. Ни метра больше, ни метра меньше. Ежедневно, не смотря ни на что: ни на погоду, ни на настроение или что-то еще. Десять км, и все тут. Спиртное он не пьет вообще, ну и, соответственно, не курит. В свободное от укрепления здоровья время много читает. Один из соседей Морозова как-то рассказывал мне заговорщески тихим, напряженным голосом: «Смотрю, – говорит, – Юрка толстенную такую книжку притащил. Читает ее запоем. Вздыхает и даже вскрикивает временами от восторга. То вдруг губешками своими толстыми как зачмокает и как забубнит себе под нос: „Ах ты! Ах ты! Во как! Круто, круто!“ Ну, думаю, что за чтиво у него такое? Подкрался как-то раз, пока его дома не было, подсмотрел. Ах ты, батюшки, – матанализ! Открыл оглавление – глазам не верю! Теория рядов, многомерные функции и даже, – веришь, нет? – такая глава: „Проблемы доказательства теоремы Пуанкаре“! О как! А он ее взахлеб!» – Завершил свой рассказ Юркин сосед и посмотрел на меня округлившимися глазами – понял ли я вообще, о чем разговор?