К тебе, окутанною млечной тайной,
Везём того, кто до неё дорос.
За хрусталём мы едим в Гусь Хрустальный;
В Иваново – за шёлком дивных грёз.
До Оренбурга тянем дали шалью;
В град Нижний – тестом прочности колёс.
Влачимся в Питер за нуждой ментальной;
А в Тулу за щитом от всех угроз.
В Калугу мчимся за мечтой брутальной;
В Загорск, до лавры, коль на веру спрос.
В Москву дорогой маемся сакральной,
Чтоб жизнь наладить ту, что под откос
Пустил дурак, обложенную данью
На пахоту, дубраву, сенокос.
Апологет Тарусы в сне астральном
Бредёт тропою чад приокских рос.
Многострадальная ему верста льном,
А нам ответом на мирской вопрос.
Как? Моментально? Или же батально?
Печально? В шутку? Или всё всерьёз?
Фатальна миссия его? Случайна?
Мудра величьем, скромностью ль берёз?
Обыденна судьба? Необычайна?
Щетинясь гневом-лаской диких роз,
Отчаянна ли сущность изначально?
Иль опыт вбит под каждый перекос?
Глобально стратегически, детально,
Монументально, хлипко ли, вразнос,
Вербально, ощутимо, визуально
Вселенной хаос космос преподнёс?
Люд – хлебосолен. Вотчина – святая.
Спасенье мира войн – великоросс.
Вели-ка, Русь (та Русь, лёд рек чьих тая,
Визжит), всю гнусь сковать, как хлябь мороз.
Надёжных пут на картах звёздных сдай нам.
Их сила знанья, словно зёрна в рожь.
Течёт в Оку; да, на юру о тайном,
Где глубь ина её, по плёсам в дрожь.
Длиннющие тени короткого дня
***
Длиннющие тени короткого дня
Изыском плетений чаруют, маня
Душой приобщиться к полотнам зимы.
Гармонией снежной тревожа умы.
К величию сосен небесный арфист
Восторженно-сносен, безудержно-чист.
Плодится землянин на трепете струн,
Грехом окаянен, раскаяньем юн.
Предвестнику вёсен, чей стан невесом,
По игреку вносим зов икс-хромосом.
Услышат ли свыше, как плавленый лёд
Мелодией жизни пространство зальёт?
Тебе ж, кто забвеньем обидел меня,
Приняв откровенье грядущего дня,
Короткою песней длиннющих ночей
Стать волей чудесней, простив, что ничей.