Этюды романтической любви - страница 6

Шрифт
Интервал


Юноша, слушая бормотание старухи, несколько повеселел, однако, не поверил в правдивость всей этой истории. Былые его горести уже не казались ему такими уж страшными, поэтому он готов был следовать дальше. Как вдруг у него появилось желание спросить у рассказчицы об имени героини её рассказа. А старушка, словно не дожидаясь вопроса юноши, проговорила – Адэллия, так звали эту девушку.

Эта новость поразила юношу, ведь ту девушку, которая постоянно всюду бегает за ним и докучает ему, зовут точно также, в то время как он влюблен в другую.

Покуда он вновь вспоминал о своих проблемах в личной жизни, произошло ещё одно невообразимое событие. К скамье, на которой он сидел со старушкой, подошли люди в белых халатах, и повели эту пожилую женщину обратно в местную психиатрическую лечебницу. Старушка напоследок улыбнулась своему недавнему слушателю, словно намекая о судьбе тех, кого отвергли их возлюбленные. Юноша словно побывал в будущем, и от этой мысли ему стало действительно страшно. Он сразу осознал, сколь велика ответственность на него возложена, сколь жесток он порою был, сколь циничен и расчетлив, сколь он эгоистичен. Ведь он пока что способен предотвратить такое будущее, если гораздо благороднее и сердечнее отнесется к той несчастной девушке. Она заслуживает немного жалости и человеческой любви. И лучше друга, чем она ему не сыскать. Она будет ему верна, жертвенна. Она любит его, и он однажды полюбит её. Нужно только дай ей шанс сердечно раскрыться. Таким образом, мыслил юноша, покуда не наступил вечер, и ему нужно было возвращаться домой, где он откроет то письмо, прочтет его и ответит.

2015г.

Folle amore

Люблю тебя безумно, безумством покоренный,
Сокрушенный невольник вдохновенья.
В оковах сердца навеки заключенный,
Болью умираю в муках сотворенья.
Я святый образ деву вижу.
Невинной кротости царица.
Ее голос нежный, ее пенье слышу,
Словно воспевает Бога Рая птица.
Божественная муза в даре благословенья,
Как свет и ночь в единстве озаренья.
Не из тени воссияла, но из длани
Эдемским облаком – душа,
Во плоти прекрасной лани,
Мои творенья в прах круша,
Склонила гения ангельской любовью.
Столь великой, столь несчастной.
Пленила богоподобной красотою
Властью девы полновластной.
Смиряла холодом и жаром испепеляла
Мышленье юное, деянья всеблагие.