Но проводник не собирался раскрывать все свои карты, а мне оставалось только слушать и запоминать.
– О своем мире можешь рассказывать что угодно, скажешь, что приютила и воспитала добрая женщина. Этот мир не помнишь, но рада вернуться. Держись скромно и незаметно, не влезай в передряги, относись уважительно к старшим. Мое имя тебе поможет, но если будешь использовать его в личных целях, очень быстро узнаешь, на что я способен.
– А вы, значит, видная фигура? – хмыкнула я.
Лес вдруг расступился, и мы вышли на дорогу. Огороженная хлипеньким забором, через который Кейман с легкостью перемахнул, к моему счастью, она шла под горку. И дальше идти стало проще.
– Я один из темных.
Ага, он говорил, что темная магия встречается редко.
– А я? Если я из этого мира, значит, тоже обладаю какой-то способностью?
– Это выяснится после инициации. Теоретически, есть шанс, что ты – полнейшая бездарность.
– И тогда меня вернут в мой мир?
– Нет, – развеял надежды Кейман. – Переходы запрещены законом. Устроишься на работу, будешь мыть трактиры, тебе же это привычно.
– Да, и я этого не стесняюсь.
– Я заметил. Стоило бы.
Должно быть, я ударилась головой слишком сильно, потому что до сих пор ни разу у меня не возникало такое дикое необузданное желание укусить кого-нибудь за очень чувствительное место. Не могла отделаться от мыслей, как будет орать Кейман, если я вцеплюсь зубами ему в… загривок.
– Значит, вы забираете детей с Земли против их воли, да еще и запрещаете вернуться? Может, стащите для разнообразия учебник обществознания, где растолковывается, что такое права человека?
– Такова воля короля: вернуть всех незаконно увезенных в другие миры детей на родину. Королевские указы не обсуждаются.
– Понятно, гуманизм – не ваш конек. Хорошо, и каков план? Куда меня отправят учиться и как выяснят, не бездарность ли я, часом?
На самом деле за едкими вопросами скрывался привычный страх перед экзаменом. Но не такой, какой возникает у обычных студентов: а вдруг не сдам? А мой личный страх, практически ужас перед возможной новостью, что я совершенно не способна к обучению. Страх шел из детства, с многочисленных тестирований и бесед с психологами, которые в один голос твердили: ваша девочка недоразвитая, отдайте ее в интернат.
Кейман Крост был суров и немногословен: