Руслан действовал по-другому, у него всегда была политика: есть проблема – решаем ее, а не впадаем в истерику. Соседи беспокоят? Сделаем им внушение, и они заткнутся. Клиент на работе хамит? Поставим его на место. Прилетели инопланетяне и захватили Землю? Отсидимся в подземном бункере, сейчас выкопаю…
Короче, Руслан был готов ко всему. Это я переняла у него привычку действовать, а не рыдать, не наоборот. Он избавил меня от недоверия и язвительности, а еще… Еще я любила его, и он любил меня. Какая шизофрения?
Нет, шокировал он меня только один раз: когда ушел от меня. Точнее, это я его прогнала – но он заставил меня сделать это! В любом случае, шесть лет назад с ним все было в порядке, и, закрывая за ним дверь, я была в полной уверенности, что он сможет быть счастливым. Я – под вопросом. А он – точно да, без вариантов.
Но вот я здесь, и он тоже здесь, и мы совсем в разных ролях.
– Когда Ирина Георгиевна привезла к нам Руслана, я ознакомился с его медицинской картой, – рассказывал Анатолий Александрович, когда мы медленно шли по аллее, предназначенной, очевидно, для персонала. На улице было холодно, но внутрь психушки мне не хотелось, и я была благодарна за возможность поговорить с ним здесь, среди пушистых туй.
– Судя по всему, серьезные симптомы начали проявляться примерно пять лет назад.
– Это какие, например?
– Галлюцинации, бред, расстройство мышления, частые смены настроения, апатия и агрессия… Сначала ему поставили подозрение на шизофрению, но и точный диагноз установили до меня, начали лечение. Позже Руслан попал в аварию. Он каким-то образом оказался за рулем, хотя в его состоянии это категорически запрещено. Это привело к тому, чего и следовало ожидать: он не справился с управлением и разбился.
Я невольно вздрогнула от слов, которые он произносил так равнодушно. Руслан разбился… а я даже не знала!
А вот про то, что он предсказуемо не справился с управлением, – это неправда. Руслан великолепно водил машину, он меня всему научил! Не знаю, что там было за лечение, но оно не могло полностью изменить его!
Только вот Анатолий Александрович не знал всего этого о Руслане, да и все равно ему было. Он продолжил:
– В той аварии Руслан и получил серьезную травму головного мозга. Правда, за всю мою практику, а это больше тридцати лет, это самая странная травма.