. Ты залип на всей этой фигне про судьбу, так вот: ее просто
не бывает. Случается то, что случается. Мой отец все время это говорил. Его всегда раздражало, что люди в Штатах держатся за моральную уверенность, что есть какой-то Большой План. Чертовски ясно, что для него и для моей матушки там, в Пакистане, это было совсем не так. Для него жизнь представляла собой хаос. Никто из нас ни для чего не предназначен. И никто из нас не предназначен для чего-нибудь. Жизнь – хаос, но еще и возможность, и риск, и как ты с ними управляешься. Если у тебя есть голова на плечах, получаешь вот это, – он показал на стол, уставленный деликатесами, – а если нет, то нет. И ничего больше.
Уилл покрутил вилкой в шпинате, раздумывая. Хамза отпил вина, не отрывая глаз от друга.
– Да, но вот числа, – сказал Уилл.
– Числа?
– Двадцать три, двенадцать, четыре. Последнее предсказание, если это оно.
– Брось, друг, – сказал Хамза с едва заметным нетерпением в голосе. – У тебя нет ничего, что наводило бы на мысль, будто эти номера вообще что-нибудь значат. Надо работать с тем, что знаешь, а не с тем, что предчувствуешь. Не надо… не надо себя гробить.
– А я это делаю? – спросил Уилл.
– Не знаю, – ответил Хамза. – Надеюсь, что нет. Но я заметил, что ты вывесил на Сайт три новых предсказания.
Уилл поднял взгляд:
– Да. Безобидные вещи.
– Но третье из них… про Хосайю Брэнсона, – сказал Хамза.
– Ага, – ответил Уилл. – Ты же слышал, что он говорит обо мне. А у меня было предсказание про него – слишком хорошо, чтобы не пустить в ход. Жаль, я его рожи не видел, когда он это прочел.
Уилл съел еще кусок, прожевывая его очень тщательно, будто ожидая вызова.
– Про тебя Брэнсон ничего не говорит, Уилл, – возразил Хамза. – Он все это говорит про Оракула. Не стоит переводить дело в личную плоскость. Вообще никогда. И мы только что продали предсказание за полмиллиарда долларов. Я не уверен, что имеет смысл выдавать следующие. Сайт свое дело сделал. Это не «Фейсбук», там обновления выкладывать необязательно.
Уилл скривился. Худшей привычкой Хамзы было его стремление объяснять.
– Я знаю, что я всего лишь тупой басист, Хамза, не инвестиционный банкир, но давай я немножко буду своей головой соображать? Мне кажется, я могу понять, когда предсказание чего-то стоит, – сказал он. – И кстати, сколько нам на самом деле денег нужно? Когда мы остановимся?