– Никого я не подставлял!
– Но он именно так и считает, – капитан развёл руками. Он почувствовал, что нащупал верное направление для диалога и был доволен собой. – Ты первый раз в Испании? – решил сменить тему Себастьян.
– А какое это имеет отношение к делу? – удивился Дэвид.
– Никакого абсолютно. Многие считают Севилью недостаточно красивым городом. Есть другие города, намного красивее, – капитан встал и достал сигару. Он прикурил и выдохнул прямо в лицо Дэвиду. Тот закашлялся. – Для меня Севилья – красивейший город мира! И я никому не позволю безнаказанно увечить его! – Себастьян обошёл стол и приблизился к парню. – Я уже объяснял твоему брату, что вам придётся побыть какое-то время нашими гостями. И вы надолго запомните наше гостеприимство! – Дэвид скривил лицо, но ничего не ответил. – Охрана! – позвал Себастьян помощников. – Увести его!
Охранники, приводившие и уводившие арестованных братьев Эванс, не церемонились с ними. Вероятнее всего, это было распоряжение капитана Де Ларго. Они специально били дубинками по рукам и ногам, чтобы поторопить Дэвида и Даниэля, хотя те и сами старались ничем не раздражать полицейских. Их перевели в самую дальнюю камеру полицейского участка, которая находилась в подвальном помещении. С потолка сочилась вода, койки были сырыми, и в воздухе пахло гнилью. Единственная лампочка, которая освещала весь подвал, светила таким тусклым светом, что даже света от луны в плохую погоду порой бывает куда больше, чем от неё. А ещё эта лампочка постоянно мерцала, словно собиралась вот-вот перегореть. Все удобства были прямо в камере, но это никак нельзя отнести к плюсам.
– Вы не имеете права нас тут держать! Если в посольстве узнают, то у вас будут большие неприятности! – жаловался Даниэль охраннику, который закрывал за ним дверь в камеру.
– Не впервой! Что-нибудь придумаем! Устроим внеплановый ремонт в камере для задержанных, чтобы была хорошая отговорка, почему вы тут, а не там, – полицейский ехидно улыбался.
Когда в эту же камеру привели Дэвида, его с силой затолкнули внутрь, так что он растянулся на каменном полу. Охранники переглянулись, но ничего не сказали, им явно нравилось обращаться так с задержанными. Дэвид поднялся на ноги, и Даниэль заметил, что он вне себя от ярости. Его губа была разбита, а рубашка вся запачкалась от падения на пол. Глаза братьев встретились.