- Два брачных браслета из меди и серебра! С тонкой вязью рун на благополучье.
- Какой-какой вязью? – протянул недоверчиво, но мне-то видно, издевается мужик. Кошель ему уже принесли, и все, что он теперь желает, это отдать мне лишь три золотых и отправить, куда глаза глядят.
- Вы слышали! – отрубила грозно и шагнула на него. – Два браслета с гномьей вязью рун. На одном была трещина, на втором у замочка небольшой едва заметный скол.
- А эти… типа артефакты, - протянул владелец таверны, дождался моего кивка и заверил: – Не… этих там не было. Держите ваши деньги…
- Пять, - потребовала я.
- Три, - воспротивился Тораниус.
- Мы возьмем десять, - раздалось из кареты, и два желтых глаза засветились в ее глубине. – Извольте, уважаемый, нас не задерживать, до темноты осталось чуть-чуть.
- Одержимый… – всхлипнул вмиг побледневший мужик, бросил мне кошель и сбежал, хлопнув дверью таверны.
- Хм…
В легкой задумчивости, я отсчитала десять монет и, завязав тесемки, оставила кошель у двери. Вернувшись в карету, поблагодарила неожиданного заступника и вроде как нанимателя.
- Не за что. С тебя пять золотых, - ответил он, забирая из моих рук половину монет.
- За что?
- За помощь. Не вступись я, ты бы получила только три.
- Это грабеж средь бела дня! Как не стыдно обирать меня, безвинно пострадавшую, вы же граф! – возмутилась я.
- Графом я стал относительно недавно. Так что… не стыдно, нет. И даже не совестно.
Масштаб свободы задохлика от общественного мнения на тот момент я интуитивно оценила как большой, а увериться в своих суждениях смогла, когда карета подкатилась к местообитанию его превосходительства. Это произошло ближе к вечеру, экипаж давно выехал из столицы и основательно удалился от нее в северном направлении. Красоты частных владений богатых помещиков давно сменились крестьянскими поселениями, а те в свою очередь медленно, но верно перешли в заброшенные промышленные районы с множеством угасших и потрескавшихся печных труб, развалившихся складов и покосившихся амбаров, некогда деревянных и зачарованных на прочность, а теперь в основе своей трухлявых и гнилых.
На вопрос, куда мы едем, Вардо Регген прозаично ответил: «домой» и попросил возничего поторопиться.
- Скоро совсем стемнеет, - вздохнул он, не обращая внимания на мое возмущенное сопение, - Бурфо ночью не так безопасен как днем.