Он истинную сущность
Раскрыл души своей:
Отбросил оболочку
И смысл постиг вещей.
Начала ведал духа,
В блаженство погружен,
И знал его хозяин —
Не ошибался он.
Бежав от искушений,
От бренной суеты,
Всходил он по ступеням
Небесной чистоты.
От циклов воплощений
Уже освобожден,
Священный персик в небе
Держал три раза он.
Из-за лазурной ширмы
Вдруг облако плывет:
То Дун Фан-шо блаженный,
Сияя, предстает.
– Да этот маленький разбойник, оказывается, здесь, – со смехом воскликнул Сунь У-кун. – Ведь у праведника нет персиков, которые ты мог бы утащить!
– А ты, старый разбойник, зачем явился сюда? – почтительно кланяясь, спросил Дун Фан-шо. – Ведь у моего учителя нет эликсира бессмертия, так что украсть тебе ничего не удастся.
– Перестань говорить глупости, Мань-цин, и принеси чаю.
Мань-цин было даосское имя Дун Фан-шо. Приказание было тотчас выполнено. После чаю Сунь У-кун сказал:
– Я прибыл к вам по важному делу и хочу просить вашей помощи. Не знаю только, согласитесь ли вы оказать мне ее?
– А что у вас за дело? – поинтересовался праведник. – Пожалуйста, говорите – я сочту своим долгом помочь вам.
– Я сопровождаю Танского монаха на Запад, – начал Сунь У-кун, – и вот, когда мы проезжали монастырь Учжуангуань на горе Ваньшоушань, послушники обошлись с нами невежливо, тогда я в гневе вырвал с корнем дерево жизни. Теперь мы не можем двигаться дальше, так как праведник Чжэнь-юань не отпускает Танского монаха. Это и привело меня к вам. Не дадите ли вы мне какого-нибудь средства, чтобы оживить священное дерево, – я так надеюсь на ваше великодушие!
– Ах ты, обезьяна, – сказал праведник. – Куда бы ты ни попал, везде натворишь зло. Праведник Чжэнь-юань из Учжуангуань носит священное имя «Равный миру» и является родственником земных бессмертных. Как же ты посмел оскорбить его? А священное дерево жизни, которое ты загубил, приносит плоды бессмертия. Украсть и съесть эти плоды – большое преступление. А ты загубил дерево и хочешь, чтобы праведник оставил это безнаказанным.
– Я с вами совершенно согласен, – промолвил Сунь У-кун. – Мы пытались бежать, но праведник настиг нас и, словно платок или полотенце, втянул в рукав своей одежды. Он беспрестанно ворчит, и мне не оставалось ничего другого, как пообещать ему достать средство оживить священное дерево.