– Но я прибыл с императорским указом, и мне необходимо повидать небесного наставника, – сказал Хун Синь.
– Разрешите попросить вас, – отвечали монахи, – положить императорский указ здесь, в приемном зале. Мы, смиренные иноки, не смеем коснуться его. Сейчас мы просим вас, господин военачальник, пройти в келью настоятеля выпить чаю. А уж после мы все обсудим.
Хун Синь оставил императорский указ в главном зале и вместе со всеми отправился к настоятелю. Там он сел посреди кельи, и монахи подали ему чай. Затем были поданы разные яства из всевозможных даров земли и воды.
Когда трапеза окончилась, Хун Синь вновь обратился к монахам:
– Если небесный наставник поселился на вершине горы, то, быть может, вы пошлете к нему кого-нибудь и попросите спуститься, чтобы я мог прочесть ему императорский указ.
– Небесный наставник правда живет в горах, – отвечали монахи, – однако достоинства его необычайны, и он наделен даром передвигаться на тучах и облаках. Поэтому застать его трудно. И часто бывает так, что мы, смиренные монахи, не можем найти его, когда бывает в нем нужда. Как же можно послать за ним?!
– Если дело обстоит так, – отвечал Хун Синь, – то как же смогу я повидать его? В столице свирепствует мор, и Сын Неба послал меня сюда, вручив указ и благовонные свечи, чтобы я пригласил небесного наставника совершить моление всем духам праведников на небе об избавлении народа от бедствий. Что же мне предпринять?
– Если Сын Неба желает спасти народ, – сказал на это настоятель, – тогда вы должны доказать искренность своих намерений и питаться только постной пищей. Вы должны вымыться, надеть простую одежду, воскурить присланные благовония и, оставив здесь свою свиту, пешком отправиться на гору с августейшим указом. На горе, преклонив колени, вы сообщите великому учителю свою просьбу. Если в сердце вашем нет места притворству, то, возможно, вы и увидите его. Но если нет в вас искренности, то вы лишь напрасно потеряете время и учитель останется невидимым для вас.
– После отъезда из столицы я питался только постной пищей, и как можете вы говорить о неискренности? Но пусть будет по-вашему. Завтра рано поутру я отправлюсь на гору.
И вскоре после этого все разошлись на отдых.
На следующий день, поднявшись до рассвета, монахи согрели воду и, приготовив благовонное омовение, пригласили Хун Синя помыться. Хун Синь облачился в новую одежду, на ноги надел соломенные туфли, позавтракал постной пищей, взял императорский указ и закинул за спину желтую шелковую котомку. Затем, взяв серебряную курильницу, возжег благовония.