– Ты, дедушка леший, до границы темнолесья путь проложи, а дальше мы уж сами.
– Сами, – передразнил Леший. Этот злодей тебя заведёт… – кивнул он в сторону кота, а тот даже ухом не повёл. – Ты бы не верил ему особо. Обманщик он. Эх, что ж с тобой делать, отрок? – леший разглядывал меня пристальным взглядом и размышлял. – Ладно, помогу тебе. Не за подарок, за него Яге Виевне благодарность. А за то, что лес мой хоть на краткий срок зелёным сделал. Помню, я ещё совсем молодым лешим был, ещё до того, как Сварог со Змеем борозду пропахали, миры разделили, до того, как река Смородина потекла, был весь мой лес всегда зелёным, ярким. Давненько это было. Сколько воды в той Смородине утекло. Теперь редко его таким увидеть можно. Вот за то тебе спасибо. Ну и за то, что нож Велесов с собой носишь, Велеса почитаешь. Мы, лешие, Велеса главным почитаем, ему никогда не откажем, ну и поклонников его привечаем.
– С-спасибо, дедушка леший, – встал и снова поклонился я. Больше не от вежливости, чтобы смущение скрыть. Он меня как поклонника Велеса привечает, а я толком не знаю, что за Велес такой. Знаю, что нож с головой скалящегося медведя Велесу посвящён, вот и вся информация. Нехорошо.
– Отправляйтесь, – строго сказал леший. – у меня ещё дел по самую верхушку. Будет вам лесной путь до границы темнолесья.
– До свиданья, дедушка леший, – я с лёгкой грустью оглядел жилище лешего и поспешил за котом, который уже юркнул в дверь.
– Прощай, отрок, – услышал я за спиной.
Кот махнул хвостом и побежал по тропинке в лес, я не отставал. Настроение было странным. Мне старик леший понравился. Уж не знаю, какая он нечистая сила, и каких путников он может морочить, тут и путников-то, поди, не бывает, а мне он понравился. Чувствуется в нём этакая мощь и правда жизненная. Может, от того, что лет ему должно быть не одна тыща, может, ещё отчего. По определению леший да ещё в мёртвом тёмном лесу хорошим быть не может. А вот поди ж ты! Стихия.
Кот бежал вперёд молча, и мне не хотелось пока разговаривать. Я нацелился на долгий переход. Уж если до лукоморья полгода пешком топать, то как не сокращай путь, а за пять минут не дойдёшь. Изменилось только то, что кот перестал срезать путь поперёк буреломов и теперь следовал довольно широкой, утоптанной и ровной тропинке, всё ещё довольно петляющей. Поворотов хоть и не крутых на тропе было действительно много, видеть вперёд и назад можно было разве что метров на десять, остальное скрывалось за стеной деревьев, к слову сказать, довольно плотной.