До ужина царевна к нам так и не вышла. Когда пригласили в обеденный зал, ее там тоже не оказалось. Лишь после того как скрип и стук ложек о дно тарелок возвестил, что дело подходит к концу, дежурный бойник с полуприседом отворил дверь, и в проеме показалась щурившаяся от света Ярослава.
Перед нами она появилась сонная, в домашнем халате, с забранными в хвост волосами. Важными гостями, ради которых стоило соблюдать минимум приличий, мы для нее не были, о чем царевна не постеснялась молчаливо сообщить нам еще раз.
Мы поднялись и склонили головы в приветствии.
Небрежный жест приказал нам сесть.
– Какими судьбами, папринций?
На меня и Малика Ярослава даже не посмотрела. Наверное, до выяснения нашего статуса видеть в нас живых людей царевнам не полагалось.
Добрым словом вспомнилась Ефросинья. У той, конечно, был личный интерес, но нынешнее полное игнорирование ударило по самолюбию, а это посильнее какой-то там боязни оказаться очередным невестором. Я недоуменно глядел на равнодушную к моему присутствию Ярославу, и память подкидывала картинки, от которых под доспехами начиналась самостоятельная жизнь.
После «сплочения команды», закончившегося всеобщими обнимашками и поцелуйчиками, именно Ярослава поддержала Варвару, когда та схватила меня у озера, чтобы общими усилиями заставить стираться вместе со всеми. Она радовалась, как здорово ходить без одежды, и, кстати, именно из Ярославы вышел самый похожий на правду человолк: ничего не стеснявшийся, передвигавшийся грациозно и естественно, невзирая на мое противоположнополое присутствие рядом. В то время мне казалось, что царевна меня соблазняет, то есть что я ей нравлюсь и она изо всех сил привлекает к себе внимание. Ярослава проявляла наибольший энтузиазм на «уроке», выказывая невероятные знания и умения, и на следующий день требовала его продолжения.
Впечатления остались незабываемые, воспоминания не вытравить огнем. Помню откровенный немигающий взгляд царевны, ее прикушенную губу, облизывающийся язычок. Помню то, что не должен бы не только помнить, но и видеть, знать, чувствовать…
И после всего этого…
Не понимаю. Наверное, для человечества в целом хорошо, что все люди разные, но некоторых мне хотелось бы понимать лучше. Поскольку нормальной логике (то есть, моей) их поступки не поддавались.