Только в трофейной команде рачительный хозяин Кулебяка почувствовал себя как рыба в воде. Талант у него открылся – умножать и преумножать, ничего не упускать и себя не забывать! Их команда занималась демонтажем оборудования, целых заводов, сбором захваченного оружия, стройматериалов, а также предметов обихода, включая мебель, настенные и напольные часы, радиоприемники, ковры, одежду, обувь, посуду, ткани, меха – все, что плохо лежит. Особым спросом пользовались продукты питания – в стране было голодно.
С боями наши части перешли Советскую границу и вступили в Европу. Тут уж орлам Кулебяки дел прибавилось. Параллельно с ними на освобождаемых территориях работали и трофейные команды союзников – англичан и американцев. Работали они столь добросовестно, что их ставили нашим в пример.
Все трофейное имущество, а также наиболее ценные технические специалисты вермахта утекали из разрушенной Германии. И в сторону Союза, и в сторону союзников. На войне как на войне.
Столь прибыльная деятельность не могла обойти стороной кровные интересы Кулебяки. Со временем он наладил ручеек собственных поставок на Родину, что приносило ему неплохой гешефт. Впрочем, эти тонкие ручейки не шли ни в какое сравнение с бурными потоками товаров направляемых куда надо важными чинами. И не только военными. Крохи доставались простым воякам. Раз в месяц солдат мог послать домой, на Родину, посылку весом в пять килограммов. Офицеры – в десять. Что там можно было послать в разрушенную, оборванную страну?! Разве что отрез на платья или пальто жене и дочерям, штаны – мальчишкам-сыновьям да еще консервы, безделушки. Хотя, всякое бывало. Невесть как проявляющие боевую смекалку товарищи умудрялись отправлять домой даже рогатый скот. Были такие казусы – голь на выдумки хитра!
Новый этап в карьере Кулебяки начался тогда, когда его, учитывая сметливость и пронырливость, направили в трофейную бригаду комитета по делам искусств. Было это уже зимой 1945. Там, впервые в своей суровой жизни, «сын поварихи и лекальщика» столкнулся с прекрасным. И первый экскурс в этот прекрасный мир провел для него прикомандированный к его команде сотрудник Московского музея имени Пушкина старший лейтенант Лазарев. Николай Иванович был немолодым, тихим и интеллигентным очкариком. Он вечно мерз, кутался в шинель. Офицерский мундир висел на нем как на корове седло и в прифронтовой полосе, с ее хаосом и грязью, Лазарев смотрелся как забредший на чужую планету внеземной субъект. Он часами копался в выданных ему каталогах, в которых были представлены украденные и вывезенные из СССР произведения искусства. Лишь когда Николай Иванович начинал говорить о них вечно озабоченное лицо его преображалось. Именно от него никогда не интересовавшийся шедеврами, а тем более их создателями Осип узнал о титанах эпохи Возрождения, французских импрессионистах, ваятелях Греции и архитектурных особенностях стиля Барокко.