Я приблизился к столу, оказался почти за спиной у Дажьбога, но тот продолжал мило ворковать с Мораной совершенно меня не замечая. Прерывать их вроде как неловко, да и злить ещё больше богиню зимней стужи мне совершенно не с руки, она меня и так не любит. Я пораскинул умом и замер в нерешительности. Перун на другой стороне стола задумчиво поднял на меня глаза. Я радостно помахал ему рукой, но он лишь скользнул взглядом и с улыбкой обернулся к жене, отвечая на какое-то её замечание.
Вот это я сейчас не понял! Это что такое было?! Он меня не заметил? Или не узнал? Или он на меня обижен, за то, что я Велеса защищал? Нет, ну не так же! Хоть «Привет, Ваня» мог сказать?! Ладно, пусть, он здесь не единственный мой знакомый. Я опять помахал рукой пытаясь обратить на себя взгляд теперь уже Огненного Волха. И снова безрезультатно. Да что со мной не так?! Я шагнул ближе к Дажьбогу, кашлянул, привлекая внимание, рискуя вызвать неудовольствие Мораны. Но ни тот, ни другая не обратили на меня ни малейшего внимания. Я что призрак? Невидимка?
– Могучий Дажьбог – главный герой сегодняшнего пира, – ворковала Морана на ухо моему другу, но я был так близко, что расслышал каждое слово.
– Это не так, – добродушно отнекивался Дажьбог, – Перун одержал эту победу, он заслужил все почести. А я и вовсе оплошал. Наткнулся я на узилище навье подземное, да выпустил ненароком Кощея Чернобоговича12. Много сил теперь у тёмной стороны прибудет, тяжко нам придётся в скором времени. А Перун со своим делом прекрасно справился.
– Тогда за Перуна! – не стала спорить Морана подымая свой кубок.
– За Перуна, – согласился Дажьбог.
Они сдвинули кубки, причём Морана так сильно ударила своим, что часть белой пузырящейся жидкости из её кубка плеснулось через край в кубок Дажьбога.
– Пей дорогой Дажьбог, пей до дна.
Ой-ой, у меня прямо внутри всё взвыло, как всё было фальшиво. Поручиться могу, что-то здесь не чисто! Уж не отравить ли она его хочет?! Не так ли она Кощея в своё время опоила перед тем, как в темницу упрятать.
– Не пей! – крикнул я.
Мой боевой товарищ меня не услышал, впрочем, как и никто из окружающих. Дажьбог опустошил кубок.
– Не печалься, светлый Дажьбог, ты мне всегда люб был, – продолжала нашёптывать Морана, сжимая ладонь моего друга. – А лучше наведайся сегодня в светлый мой дворец.